"Мадам Камфри держалась молодцом, хотя и за косяк двери".(с)
I. Рыжие фонари
читать дальшеНочь. С черно-синего неба – черно-синяя ночь. Падает наземь и разбивается. Об осколки усталого снега. На город. Тишина. Воздух густо наполнен хлопьями. Из-за этого в городе – снежный туман. Ходит по улицам снежная ночь. Неслышно ступая, обволакивает все пространство вокруг и даже дышать тяжело – в легкие рвется зима… Выплескиваясь обратно снежно-сизым облачком пара, наполненного дымом сигареты. Тишина. Под ногами чуть слышно ломаются льдинки, и снег, приминаясь, скрипит, разрываясь от боли. Ступаешь осторожно, медленно, продлевая агонию на сотни шагов. Туда и обратно…
Под облаками бледная фиолетовая дымка. Все, что осталось от поздних сумерек. В тяжелой ватной пелене ни проблеска. Снежинки в лучах фонарей пробиваются и сверкают вместо звезд. А фонари, дикие, ослепляют, разрывая ярким белым светом ночной снежный туман. Окрашивают вокруг себя и без того мертвецки-бледное пространство. Тихо. Редкие машины разрывают небо желтым отблеском, напоминая о холодном зимнем солнце, которое так не скоро еще вернется в этот небосвод. Деревья, дома, улицы щедро присыпаны снегом. Похожи на руины. Мертвый архипелаг уснувшего города… То тут, то там, в темноте рождаются огни, выплывая из заснеженных барханов зданий. Дальше. По засыпающему городу. Медленно шагать по белым тротуарам, разломанным чужими следами. Мимо парков, наполненных снегом и тишиной. Деревья пушистые. Каждая ветка наполнена белой скорбью. И тихо, недвижно, стоит в исступлении, не в силах отреагировать на медленную снежную муку. Застыли и молчат. Слова бы вскрыли тишину изнутри, разрезали, оттолкнули бы хлопья, не давая упасть, разбиться о землю. Молча созерцают агонию неба…
Изо рта – белое облачко. Бабочки облачились в белые кружева, нарядились саваном смерти. Тихо плывут впереди, вторгаясь в белое пространство снегопада. Дальше – по блеклым улицам, мимо застывающих домов. Из окон неярко сочится свет, окрашивая снежинки в непривычный желто-розовый цвет. Реже – красный. Отпугивает. Слишком часто снег окрашивался кровью. Теперь другое время. Главное зрелище еще впереди.
По мосту. Стряхивая с заснеженных перил белые шапки. Заглядывать вниз и видеть отражение ночного неба. Блеклые фиалки во льду. Черная вода. Черная желейная масса, медленно колышущаяся в проталинах. На льду – белое поле. Чистый, нетронутый снег. Детская, робкая невинность перед умершим ветром, оставившем когда-то следы. Порочащим мутное зеркало льда. Ближе. Через длинные каменные мосты, оцепеневшие перед ночью. Сквозь проталины заиндевевшим шорохом воды. Холодно. Замерзшими кончиками пальцев по пушистой поверхности снега. Даже сигарета мерзнет и губы как лед. Медленно, тяжело дышать холодным воздухом, наполненным иглами замерзшей воды. Ближе. Ближе, вот так. Всматриваясь вдаль, уже видеть отголоски ночной битвы. По переулкам ночных дорог туда, куда стремится сердце. Ради чего затевался весь балаган. Сквозь последний черный редут из темного Королевства.
Вот оно. Огонь! Яркое пламя по глазам. Воздух разорван всплохами. Пространство наполнено рыжим огнем. И все вокруг застыло в беззвучной агонии. Солнце, садясь за горизонт, потеряло кусочек себя. Оставило растаявшее рыжее пламя и бросилось прочь. А ночь недоумевает в безумстве. Двор наполнен рыжим светом. Отражаясь от стен, стекает на снег, окрашивая его в цвет полуночного костра. Огонь! Застревая в матовом небе, стремится ввысь, пробиваясь языками под облака. Вверх, распространяя вокруг себя запах тепла и света. С болью рвется снежное кружево. Оседая наземь, уже не тает, мертвое. Не в силах принять жизненный огонь внутрь. И лишь твое сердце способно. Выплывая из мертвой, ночной бездны падать на островок, приютившегося летнего дня. Если бы не снег… Весь воздух наполнен жаром. Задыхаясь, ловить ртом огненные снежинки, отзывающиеся жаром в душе, сердце, и по всему телу. Дух захватывает от нестерпимого, острого удара и даже глазам больно смотреть. Кружится голова от столь обескураживающей красоты. И душа наполняется светом ночи…
Рыжие фонари. Они виноваты. Это они расплескали талое вино зимнего дня. Как шампанское, белой пеной заиграли, заискрились, разожгли костер в уютном дворе. Наполнили воздух ароматом тепла. С жаром пролились на снег, не растапливая. Опьяняя снежинки в замершем танце. Все они…
Обратно. Через весь город. Бережно неся теплый огонь в сердце. Радостно замечая то тут, то там, новые костры, вспыхивающие по улицам. То мертвые – белые, то рыжие – живые…
читать дальшеНочь. С черно-синего неба – черно-синяя ночь. Падает наземь и разбивается. Об осколки усталого снега. На город. Тишина. Воздух густо наполнен хлопьями. Из-за этого в городе – снежный туман. Ходит по улицам снежная ночь. Неслышно ступая, обволакивает все пространство вокруг и даже дышать тяжело – в легкие рвется зима… Выплескиваясь обратно снежно-сизым облачком пара, наполненного дымом сигареты. Тишина. Под ногами чуть слышно ломаются льдинки, и снег, приминаясь, скрипит, разрываясь от боли. Ступаешь осторожно, медленно, продлевая агонию на сотни шагов. Туда и обратно…
Под облаками бледная фиолетовая дымка. Все, что осталось от поздних сумерек. В тяжелой ватной пелене ни проблеска. Снежинки в лучах фонарей пробиваются и сверкают вместо звезд. А фонари, дикие, ослепляют, разрывая ярким белым светом ночной снежный туман. Окрашивают вокруг себя и без того мертвецки-бледное пространство. Тихо. Редкие машины разрывают небо желтым отблеском, напоминая о холодном зимнем солнце, которое так не скоро еще вернется в этот небосвод. Деревья, дома, улицы щедро присыпаны снегом. Похожи на руины. Мертвый архипелаг уснувшего города… То тут, то там, в темноте рождаются огни, выплывая из заснеженных барханов зданий. Дальше. По засыпающему городу. Медленно шагать по белым тротуарам, разломанным чужими следами. Мимо парков, наполненных снегом и тишиной. Деревья пушистые. Каждая ветка наполнена белой скорбью. И тихо, недвижно, стоит в исступлении, не в силах отреагировать на медленную снежную муку. Застыли и молчат. Слова бы вскрыли тишину изнутри, разрезали, оттолкнули бы хлопья, не давая упасть, разбиться о землю. Молча созерцают агонию неба…
Изо рта – белое облачко. Бабочки облачились в белые кружева, нарядились саваном смерти. Тихо плывут впереди, вторгаясь в белое пространство снегопада. Дальше – по блеклым улицам, мимо застывающих домов. Из окон неярко сочится свет, окрашивая снежинки в непривычный желто-розовый цвет. Реже – красный. Отпугивает. Слишком часто снег окрашивался кровью. Теперь другое время. Главное зрелище еще впереди.
По мосту. Стряхивая с заснеженных перил белые шапки. Заглядывать вниз и видеть отражение ночного неба. Блеклые фиалки во льду. Черная вода. Черная желейная масса, медленно колышущаяся в проталинах. На льду – белое поле. Чистый, нетронутый снег. Детская, робкая невинность перед умершим ветром, оставившем когда-то следы. Порочащим мутное зеркало льда. Ближе. Через длинные каменные мосты, оцепеневшие перед ночью. Сквозь проталины заиндевевшим шорохом воды. Холодно. Замерзшими кончиками пальцев по пушистой поверхности снега. Даже сигарета мерзнет и губы как лед. Медленно, тяжело дышать холодным воздухом, наполненным иглами замерзшей воды. Ближе. Ближе, вот так. Всматриваясь вдаль, уже видеть отголоски ночной битвы. По переулкам ночных дорог туда, куда стремится сердце. Ради чего затевался весь балаган. Сквозь последний черный редут из темного Королевства.
Вот оно. Огонь! Яркое пламя по глазам. Воздух разорван всплохами. Пространство наполнено рыжим огнем. И все вокруг застыло в беззвучной агонии. Солнце, садясь за горизонт, потеряло кусочек себя. Оставило растаявшее рыжее пламя и бросилось прочь. А ночь недоумевает в безумстве. Двор наполнен рыжим светом. Отражаясь от стен, стекает на снег, окрашивая его в цвет полуночного костра. Огонь! Застревая в матовом небе, стремится ввысь, пробиваясь языками под облака. Вверх, распространяя вокруг себя запах тепла и света. С болью рвется снежное кружево. Оседая наземь, уже не тает, мертвое. Не в силах принять жизненный огонь внутрь. И лишь твое сердце способно. Выплывая из мертвой, ночной бездны падать на островок, приютившегося летнего дня. Если бы не снег… Весь воздух наполнен жаром. Задыхаясь, ловить ртом огненные снежинки, отзывающиеся жаром в душе, сердце, и по всему телу. Дух захватывает от нестерпимого, острого удара и даже глазам больно смотреть. Кружится голова от столь обескураживающей красоты. И душа наполняется светом ночи…
Рыжие фонари. Они виноваты. Это они расплескали талое вино зимнего дня. Как шампанское, белой пеной заиграли, заискрились, разожгли костер в уютном дворе. Наполнили воздух ароматом тепла. С жаром пролились на снег, не растапливая. Опьяняя снежинки в замершем танце. Все они…
Обратно. Через весь город. Бережно неся теплый огонь в сердце. Радостно замечая то тут, то там, новые костры, вспыхивающие по улицам. То мертвые – белые, то рыжие – живые…
@темы: Реквием