III. Глава
Теперь я боюсь, что Джек войдет во вкус, и будет требовать от меня спать с ним постоянно. Слава Богу, это не происходит. Мы как обычно грыземся, и лишь иногда Джек напоминает мне о той ночи. Естественно, высмеивая весь мой сексуальный опыт. И это злит меня еще больше. Какой, к чертям, «сексуальный опыт»?! Я не гей и даже не би. То, что он заставил с ним сделать, меня глубоко задело. Но через неделю прошли засосы и поясница перестала болеть, а для Джека такие отношения, похоже, не в диковинку. Кажется, мне стало понятно, что у них там за «банда». Кучка сексуально-неудовлетворенных идиотов! И хоть Джек и продолжает издеваться надо мной и унижать, но я замечаю, что он уже делает это без особого желания. Скорее по привычке. Он действительно, как большой ребенок – любые игрушки рано или поздно ему надоедают. Что ж, будем надеяться, что и я ему скоро надоем, и он отпустит меня. А в остальном жизнь продолжается… Все идет своим чередом, но мне не дает покоя накопившийся стресс. Я безумно устал ото всего. Хочется развеяться. Съездить куда-нибудь и отдохнуть… Но сейчас у меня нет ни единой возможности. Единственное, что я могу себе позволить, так это прогулки по вечерам, когда я, наконец, могу побыть один. Но в последнее время меня и их лишили. Джек все чаще и чаще зовет меня куда-нибудь, заставляя проводить с ним кучу времени. Вот как сейчас, например. Погода испортилась, и целую неделю льет дождь. Из-за этого мы либо сидим у Джека дома, либо идем к его дружкам. А я хочу просто прогуляться по улице… И дожди я люблю, так что это доставит еще больше удовольствия. А так… Я чувствую себя загнанным в угол. Я вижу перед собой только поверхность и не могу повернуться, чтобы вдохнуть и почувствовать себя свободным. И в один вечер я просто сбегаю. Выключаю телефон и ухожу на улицу. Пусть. Грей не будет сегодня звонить, он сказал, что останется у Алекса. А на Джека мне плевать. Скажу потом, что батарейка в телефоне села, и пусть думает, что хочет. Боже, какое же это блаженство… Я выкидываю из головы абсолютно все и просто наслаждаюсь покоем. Я брожу по улицам в темно-серых сумерках. Холодные капли дождя текут за шиворот, но я не обращаю на это внимания – я и так вымок до нитки, и это тоже своего рода удовольствие. Ощущение такое, как будто сам стал частью окружающего мира, словно капля дождя, травинка или облако. И тебя ничто не волнует, ведь ты – неживой…. Я теряю счет времени, но когда ноги начинают ныть, и я совершенно не узнаю район, в котором оказался, поворачиваю назад. Наконец-то мне хоть немного стало легче….
Когда я подхожу к дому, замечаю на крыльце два темных силуэта. Похоже, кому-то тоже не спится, устало думаю я, но когда начинаю подниматься по лестнице, фигуры выходят на свет фонаря, и я невольно застываю в изумлении. Это Грей и Джек.
- Где ты был?! – спрашивают они хором, а я удивленно хлопаю глазами. Что они тут делают?
- Гулял… – через силу выдавливаю я.
- Быстро домой! – сердито говорит Грей, а Джек тут же его перебивает.
- Кто тебе разрешил?
- Чего?! – Грей ошеломлен подобной наглостью и поворачивается к Джеку. – С каких это пор он должен спрашивать у тебя разрешения?!
- С совсем недавних! – огрызается Джек, и я понимаю, что сейчас они начнут долго и упорно выяснять отношения.
- Грей, иди домой. Я поднимусь через минуту, - нужно пока спровадить его, но, похоже, объясняться с ним мне все-таки придется.
Грей обиженно фыркает:
- Как хочешь, - он уходит, а Джек тут же кидается на меня.
- Какого черта ты ушел? Почему не отвечаешь на звонки?
- Кажется, мы сегодня ни о чем не договаривались, - перебиваю я его. – Поэтому, я пошел погулять и у меня села батарейка в телефоне. Все ясно?
Джек сердито молчит, думая, что ответить, но я продолжаю:
- А теперь, по твоей милости, мне придется объясняться с братом. Какого черта ты сюда приперся?
- Тебя искал, - Джек все еще зол, но вдруг ехидно улыбается. – Что ж, тогда удачи с братом.
Он хлопает меня по плечу и уходит. А я так и не могу понять, что творится с ними обоими. Меня пугает эта злая покорность Грея и та легкость, с которой Джек меня отпустил. Ох, что-то будет…
Я поднимаюсь домой. Раздеваясь в коридоре, слышу, как Грей сердито шагает по кухне из угла в угол. Что ж, теперь меня ждет долгий разговор.
- Что все это значит? – Грей злится оттого, что ничего не понимает.
Я присаживаюсь на табурет и пытаюсь его успокоить.
- Грей, я тебе сейчас все объясню, ты только дай слово, что выслушаешь и не полезешь бить…
- Я не наступаю на одни и те же грабли дважды, – перебивает меня Грей, но садится рядом, дав понять, что весь внимание. И я начинаю рассказывать…
Пару раз за время моего монолога, у него сердито сжимались кулаки, и он вскакивал с табурета, опять начиная ходить по кухне. Но я старался никак на это не реагировать, курил и спокойно рассказывал. После этого Грей долго молчит, но потом все же спрашивает:
- Как же тебе пришло в голову поддаться на авантюру девчонки, которую ты видел второй раз в жизни? – он недоумевает.
- Ну, Грей, ты же знаешь, что я люблю искать проблемы на свою голову, - усмехаюсь я. – К тому же, Рейко действительно хорошая девушка, и я рад, что помог ей.
- Но какой ценой! – Грей все еще сердится и не хочет униматься. – А если этот придурок заставит тебя убить кого-нибудь или ограбить? Или, например, изобьет тебя до полусмерти или изнасилует?
На последнем слове я начинаю предательски краснеть, и это не ускользает от Грея.
- Та-ак… – он свирепеет еще больше. – Я его убью, - говорит он абсолютно серьезно и выходит из кухни, а я бегу за ним и повисаю на его руке.
- Грей, не надо! Успокойся! – вот тут я действительно испугался! – Он… Он старался не причинить мне боль!... И… Это не было изнасилованием, по сути… – я смущенно умолкаю, а Грей останавливается и пристально смотрит на меня.
- Скажи еще, что это было по обоюдному согласию! – сердито бурчит он, но возвращается на кухню.
- И что теперь? Так и собираешься всю жизнь ходить в его рабах?
- Нет, конечно! – мы опять усаживаемся на кухне и закуриваем. – Рано или поздно ему надоест, и он отпустит меня. Или проблема сама по себе потеряет актуальность…– я не знаю, как еще оправдать свой поступок.
- Или я расскажу все Тиаки, чтобы этот извращенец перестал тебя мучить! – предлагает Грей.
- Нет! Грей не надо, - опять начинаю твердить я. – Тогда получится, что все было напрасно. Мы только подставим Рейко. Пожалуйста, Грей, не говори ему ничего. Я сам решу эту проблему.
Грей молчит, но я не позволю ему ничего сделать. Я, что зря через все это прошел?
- Грей, я не могу бросить все на «полпути». Я обещал ей помочь, и буду помогать до конца, - мой голос тих, но тверд. Я должен его убедить.
- Хорошо, делай, что хочешь, - наконец вздыхает Грей, но сразу же предупреждает. – Но учти: если хоть что-то пойдет не так, от этого придурка живого места не останется!
На этом разговор окончен, и Грей уходит в свою комнату, а я с облегчением выдыхаю. Слава Богу, все обошлось. Жертв почти нет, и никто даже серьезно не ранен… Но у меня похоже теперь прибавится забот, потому что если действительно хоть что-то случится, вся эта затея полетит к чертям именно из-за Грея…
Ну, что ж, пока все не так плохо, как я опасаюсь. Поэтому можно немного расслабиться. Конечно, теперь каждый раз, когда мне звонит или заходит Джек, Грей одаривает меня недовольным взглядом, но с этим можно только смириться. И я смиряюсь. Да и Грей тоже. Ничего не происходит и это к лучшему. Но у меня опять появляется смутное предчувствие, что скоро произойдет что-то важное. Я стараюсь не обращать на это внимания – пусть. Только бы плохого чего не случилось, а на остальное плевать. Даже Джек в последние дни старается вести себя спокойнее, чем обычно. И мне это тоже на руку. Мы ходим с ним гулять или выпиваем в баре. Меня сначала это насторожило, но потом я понял, Джек тоже опасается Грея. Ведь теперь он стал неким «противовесом» в наших отношениях. Если Джек причинит мне вред, Тиаки обо всем узнает от Грея, а значит, Джек не сможет больше меня контролировать. Поэтому он старается особо не высовываться и не накалять обстановку. Хотя я не думаю, что причина только в этом. Что-то в поведении Джека меня очень настораживает. Он иногда так странно смотрит на меня или спрашивает о чем-нибудь невпопад. Например, о моей семье или моих увлечениях, или еще о чем-нибудь. И меня это жутко раздражает. Я бурчу что-нибудь нечленораздельное в ответ, что, конечно же, злит Джека, и это моя маленькая «мстя» ему. Пусть. Не все же ему издеваться надо мной!
На днях, когда мы гуляли, встретили его маму. Она шла с работы, а мы обогнали ее с двух сторон, забрали магазинные сумки и проводили до дома. А она все улыбалась и весело болтала, удивляясь, почему Джек так редко знакомит ее со своими друзьями. Особенно, когда они такие «милые и приветливые». Тут я, конечно, стал таять от вежливости, а Джек делал вид, что злится. Потом выяснилось, что у мамы скоро день рождения, и она стала настойчиво приглашать меня на свою вечеринку. Мы с Джеком сразу же начали бурно отказываться, но мама была непреклонна, и поэтому в воскресенье я должен обязательно к ним явиться. Черт, мало того, что Джек таскал меня к себе домой, так теперь и его мама туда же. Вот семейка… Надеюсь, только Карен не заставит меня танцевать на столе и пить с ней на брудершафт. Но вообще-то она очень веселая и симпатичная. Она очень моложаво выглядит, и Джек очень похож на нее внешне. Как выяснилось, Джек ее единственный сын, и теперь мне понятно, почему у Джека такой характер – родители в нем просто души не чают, вот и избаловали. А сынок на досуге решил, что ему все дозволено, вот и занимается беспределом. Да-а, веселая будет вечеринка…
Когда наступает воскресенье, меня больше всего волнует реакция Джека. Он ведь все-таки поддался на это приглашение. Но я ожидал от него более активного сопротивления. Похоже, если он и привык перечить родителям, то не в этот раз. Или он что-то затевает? Что-то мне не по себе… В конце концов, я купил большой букет цветов, коробку конфет и отправился на вечеринку. Конечно, это была не молодежная гулянка, но народу было более чем достаточно. Ну, и вот, мне приходится строить глазки всем, моложаво выглядящим, женщинам и приветливо болтать с ними. А Джек, тем временем, прожигает меня ревнивым взглядом. Но я просто не могу иначе себя вести. Эта деликатность и вежливость так и прет из меня, ведь я в обществе взрослых людей, а значит должен вести себя подобающе. А не так, как Джек, напиваться в темном углу и испепелять взглядом каждую подружку своей мамы, решившую в очередной раз пригласить на танец это «чудо-дитя». Конечно же, под конец вечера у меня гудят ноги, и улыбка выглядит слегка натянутой, но зато я прочно зарекомендовал себя как образец вежливости и тактичности. Хе-хе, завидуй Джек! Как только гости начинаю расходиться, я решаю, что и «Золушке» пора обратно в свою тыкву. Правда, как оказывается, моя злая мачеха так не считает, потому что Джек увязывается за мной – «провожать». Тьфу ты! Я живу в соседнем доме, какого?... Не иначе, как он решил опять мне чем-нибудь досадить… Так и получается. Джек догоняет меня на лестнице и хватает за руку.
- Ого, да ты у нас оказывается еще и Мисс Вежливость! – он уже изрядно подпил, поэтому я стараюсь, как можно незаметнее вырваться и сбежать.
- Ну, не всем же быть таким хамлом, как ты, - я специально подначиваю его, чтобы отвлечь внимание.
- Куда? – черт, не получилось. Джек прижимает меня к стенке. – Я тебя еще не отпускал…
Он приникает к моим губам, и мне остается только подчиниться. Он опять пьян, и кажется, мне так просто от него не отделаться. Но тут сверху раздаются голоса и щелчок открываемой двери, и Джеку приходится меня отпустить. А я, воспользовавшись моментом, лечу вниз по лестнице, бросая на ходу: «Пока!» Только Джек так просто не успокоится.
- Подожди! – кричит он, и топает за мной. Я выскакиваю на улицу, но не успеваю сделать и пары шагов, натыкаясь на Рейко и Тиаки. Боже… Что они-то здесь делают?!
- О, Рен, привет! – весело кричит Рейко, и тащит Тиаки за собой. – А мы как раз тебя искали.
- З-зачем? – еле выдавливаю я. Только не это…
- Да вот, хотели тебя поблагодарить, - произносит Тиаки, и вдруг тепло улыбается, а я обмираю на месте, слыша, как сзади останавливается Джек.
- Мне тут Рейко рассказала о вашем уговоре…
- Да! Я не могу тебя обманывать! – Рейко перебивает Тиаки и смеется. – Так что он теперь все знает, но ничуточки не сердится на меня! Правда? – она заглядывает ему в глаза, а он кивает и чмокает ее в щеку.
- Так что я подумала, что ты тоже должен об этом знать. Спасибо тебе, Рен!
- Не за что, - бормочу я, еле приходя в себя от страха.
- Кстати, а что тот ублюдок, что тебя шантажирует? – Тиаки показывает взглядом на Джека, и я только сейчас вспоминаю о нем. Джек…
- Мне тут Грей кое-что рассказал. Мы с ним старые знакомые. Он и правда заставляет тебя?
- Ну, теперь уже нет, раз ты все знаешь, - я усмехаюсь и поворачиваюсь к Джеку. Он ошеломлен, но злость в его глазах ясно дает понять, что он так просто этого не оставит. Но мне теперь плевать. Теперь я полностью свободен!
- Ну, что ж, дорогуша, - ехидничаю я прямо в лицо Джеку. – Похоже, это «пока» будет последним, - и я игриво делаю ему «ручкой».
- Нет… – кажется, Джек вообще перестал себя контролировать. Он хватает меня за руку, но я тут же вырываюсь.
- Не смей меня трогать, придурок! – зло шиплю я. – Я больше не твоя игрушка!
Я разворачиваюсь, хватаю Рейко под руку и, как ни в чем ни бывало, начинаю о чем-то болтать, уводя их от дома Джека. Все. Больше меня здесь не будет! А он стоит столбом и не может прийти в себя. Он даже не попытался меня остановить. Ну, и слава Богу. Что, съел? Не думал, что так все обернется?
Мы подходим к моему подъезду, и Рейко опять начинает меня благодарить, на что я сразу же отмахиваюсь:
- Перестань, Рейко. Главное, чтобы вы были счастливы.
- Но тебе пришлось с ним встречаться, - возражает Тиаки. На что я просто смотрю ему в глаза, и он тут же все понимает.
- Это не такая уж большая цена. Я просто сделал все, что мог.
- Так или иначе, спасибо, - Тиаки пожимает мне руку и опять улыбается. Они уходят, а я, наконец, могу вздохнуть полной грудью. Все, отмучались…
Теперь я на всех парах лечу домой, рассказать обо всем Грею и поблагодарить его. Кто знает, сколько бы я еще так мучался, если бы все обо всем не узнали. Так что меня даже не мучают угрызения совести. Ты добился того, чего хотел, Джек. Тиаки обо всем знает, но теперь ты не сможешь мной манипулировать. Я свободен!
…Неожиданная боль сковывает сердце. Он судорожно выдыхает и переступает с ноги на ногу. Черт, вот как все обернулось… Нет, этого не может быть… Джек не может и не хочет поверить, что Рен все-таки сбежал от него. Только не сейчас… В голове царит хаос из нахлынувших чувств и мыслей. И почему-то больше всего на свете ему сейчас не хочется его отпускать. Но он бессилен. И от этого лишь отчаянный крик рвется наружу… Откуда-то из самого сердца…
Следующие несколько дней проходят относительно спокойно. Слава Богу, Джек не преследует меня. Его даже на горизонте не видно. Меня это конечно настораживает, но я продолжаю тихонько радоваться, обретенной вновь, свободе. Все лучше, чем это «праведное заточение». А Грей все же берет с меня слово, не ввязываться больше в подобные ситуации. Только мне кажется, что не все так просто получится…
Вечером я опять ухожу на прогулку. Сегодня решил выйти пораньше, чтобы хорошенько проветриться. К тому же, я думаю зарулить в какой-нибудь бар, чтобы отметить свое благополучное освобождение. Я выхожу из-за угла дома и вдруг неожиданно натыкаюсь на мать Джека.
- Здравствуйте, миссис Карен, - приветливо говорю я. Что ж, похоже, здесь ничего не изменилось.
- Ох, здравствуй, Рен… – вздыхает она, и я забираю у нее сумку и поворачиваю к дому.
- Что-то случилось? Вы неважно выглядите, - осторожно спрашиваю я, пока мы идем.
- Да не то чтобы… – она мнется, но потом все же говорит. – Джек пропал.
Черт! Этого еще не хватало.
- Как это «пропал»?
- Понимаешь, Рен, у него есть дурная привычка иногда исчезать куда-нибудь с друзьями. Не знаю, что они там делают, развлекаются или выпивают, но дома он не появляется и не дает о себе знать. А когда приходит, ни о чем не рассказывает, из-за чего, конечно, ругается с отцом… Рен, он не с тобой? Я уже хотела тебе позвонить. От Джека уже 4 дня ни слуху, ни духу, и я не знаю, что делать… Может быть, ты знаешь, где он? – Карен с надеждой и тревогой заглядывает мне в глаза. Мы стоим у подъезда, и я не знаю, что ей ответить. Не рассказывать же ей, что меня этот придурок никаким боком не волнует.
- Нет, миссис Карен, я не знаю, к сожалению. У меня он не появлялся и не звонил… – черт, я же как бы «друг» Джека и должен знать наверняка, но я и понятия не имею. Он меня в свои дела никогда не посвящал.
- Рен, а ты не мог бы поискать его? Может, через каких-то своих друзей или общих знакомых… – она опять вздыхает. – Хотя бы знать, где он, что с ним все в порядке…
- Хорошо, миссис Карен. Я сделаю все, что смогу, - похоже, это никогда не закончится! Но я же не могу так просто ей отказать… Да и этот идиот тоже хорош. Мог бы хотя бы родителей предупредить.
- Спасибо, Рен, - Карен слегка улыбается и уходит домой. Что ж, ночка обещает быть длинной…
Я закуриваю и начинаю сосредоточенно размышлять, где Джек может быть. Определенно либо в каком-нибудь притоне, либо с дружками проворачивает свои темные делишки. Ну, вот с друзей и начнем. И найти их не составит особого труда, думаю я уже не ходу. Сейчас кого-нибудь выловим и пойдем прочищать мозги Джеку.
Я хожу по темным переулкам и в одном из них действительно натыкаюсь на компанию молодых парней. Вижу знакомые лица, но меня и так уже узнали.
- О, смотрите-ка! Это же сучка Джека! – меня обступают со всех сторон. – Что это мы тут делаем?
- Не ваше дело, - со злым спокойствием отвечаю я, а потом подхожу к одному парню. По-моему, он что-то вроде «правой руки» Джека. Насколько я знаю, они друзья и держат свою компанию вместе. – Можно с тобой поговорить?
- Чего тебе? – недовольно спрашивает он, а я оглядываюсь по сторонам, давая понять, что хотел бы поговорить с глазу на глаз. Он замечает мой взгляд и встает.
- Ладно, пошли.
Мы отходим в наиболее темный угол, и парень устраивается на валяющемся ящике, выражая полное внимание.
- Ну, так что?
- Где Джек?
- А зачем он тебе? – парень искренне удивлен.
- Не мне, а его родителям, – я опять начинаю злиться. Можно подумать я без него жить не могу! – Его нет уже несколько дней, и они волнуются.
- Ну, и че? – парень усмехается, и с издевкой смотрит на меня.
- Ни «че»! Просто его мать думает заявить в полицию, и я очень сомневаюсь, что там не знают обо всех ваших темных делишках… – подначиваю я.
- Ну, может быть не обо всех… – парень задумывается. – А ты тут причем? Вы же вроде как расстались?
- Да мы и не встречались с ним! – вспыхиваю я. – Как будто мне это нужно! Просто его мать попросила меня, и я не отказал.
- Ты и вправду слишком добрый. Как Джек и говорил… – он опять усмехается, а я молчу, ожидая продолжения.
- Он тут пару дней ходил сам не свой, а потом запил. Жестоко и беспробудно. И сдается мне, ты знаешь из-за чего, - он смотрит на меня, и я тут же отнекиваюсь.
- Без понятия. Ты знаешь, где он пьет?
- Ну, есть тут пара мест, где мы обычно собираемся, но если бы он там был, я бы знал, - парень все так же с интересом смотрит на меня.
- А еще? Может быть, он с какой-нибудь другой компанией? – не унимаюсь я.
- Может быть. Нужно походить по знакомым…
- Ну, так пошли.
- С чего вдруг? – он недоумевает.
- Можно подумать, тебя это не касается, - зло говорю я и многозначительно смотрю на него. Когда же до него дойдет? Да-а, хороши же у него друзья. Им абсолютно плевать друг на друга. Не банда, а свора гиен, где каждая не ответе даже за себя, и предаст любого. Замечательно…
- Ладно, пошли… – говорит парень, когда я уже не надеюсь на его помощь. Он поднимается, и я следую за ним.
К полуночи мы обходим с десяток притонов и разных злачных мест. От обычных баров и квартир его друзей, до полуподвальных мест «сходок» и обычных помоек, где собирается такая же шантрапа, как и они. Что ж, мое мнение об этом городе было лучше…
Наконец, нам повезло. Мы стояли на пороге какой-то очередной квартиры, и не совсем трезвый парень радостно вещал нам, что Джек конечно здесь, а если мы – его друзья, то он и нам нальет… И так далее в том же духе. В общем, мы его отодвинули в сторонку и прошли в квартиру. Боже, вот это гадюшник… На полу кроме слоя пыли и грязи, кучи тряпок и пустых бутылок. В воздухе завалы сигаретного дыма и грохот тяжелой непонятной музыки. В полумраке многочисленных закутков и комнатушек полно пьяных тел и обнимающихся в наркотическом сне парочек. И в этом балагане нужно найти Джека… А Джек оказался на кухне. В тусклом свете настольной лампы и куче пустых бутылок. Он полуспал за столом и на нас почти не отреагировал. Только когда его друг начал трясти его за плечо и попытался поднять, он посмотрел на него.
- Юу-у-узи… Это ты?... А ты что здесь… Делаешь? – да он еле соображает.
- Ничего. Так, Джек, давай поднимайся, тебе пора домой баиньки, - Юузи опять пытается поднять его из-за стола.
- Нее… Ты чего? Мы же только начали… Ик! Отдыхать… – Джек вырывается и меня это злит окончательно.
- Поднимайся, придурок! – я влепляю ему пощечину, и он тут же прекращает брыкаться, наконец, заметив меня.
- Ооо… Юузи… У меня, похоже, глюки… Мне… Показалось, что ты… Этот ублюдок, Рен…
- Я тебе покажу «ублюдка»! – все, он меня довел. Я хватаю графин с какой-то плесневелой жидкостью и выплескиваю ее ему в лицо. – Поднимайся!
Джек ошалело хлопает глазами, а потом складывать один и один, замечая, что сзади меня стоит этот Юузи.
- Все, чувак, тебе действительно пора домой, - говорит Юузи, и мы с двух сторон подхватываем Джека и ведем из квартиры.
На улице он еле передвигает ногами и окончательно повисает на наших плечах, так что нам приходится тащить его. Уже почти у самого дома он опять начинает брыкаться и что-то невнятно мычать, а потом вдруг резко вырывается и его выворачивает наизнанку. Я поддерживаю, чтоб не захлебнулся, а Юузи уходит в ближайший супермаркет за минералкой. Да-а, в таком виде ему только в вытрезвитель… Пока я жду Юузи, Джека еще несколько раз выворачивает, но он начинает понемногу очухиваться. Потом Юузи приносит воду, и мы кое-как умываем Джека, который уже просто спит на ходу. В этот момент у меня звонит телефон, и мне приходится минут 5 успокаивать Грея. Не скажешь же ему, что у меня опять проблемы с этим мудаком… Карен, увидев нас, конечно же, не удивляется. Похоже, видела сыночка таким не раз, и спокойно провожает нас в его комнату, где мы укладываем его на кровать.
- Ох, спасибо вам, мальчики… – она с тревогой смотрит на спящего Джека.
- Не волнуйтесь, миссис Карен, проспится и все будет в порядке, - успокаиваю я ее. – Ладно, мы пошли.
На улице Юузи исчезает, не сказав ни слова, а я плюю от досады – надеюсь, этот придурок больше меня не потревожит. Я спешу домой. Грей, наверное, уже на взводе, а тут еще я со своими «приключениями». Ох, когда же все это закончится?...
На следующий день звонит Карен. Как только я слышу ее голос, меня пробивает нервная дрожь. Уже вечер, и мне что, опять придется идти его искать?...
- Здравствуй, Рен.
- Здравствуйте, миссис Карен, - ее голос встревожен, и мне это очень не нравится.
- Рен, прости, пожалуйста, но ты не мог бы к нам зайти. Мне неудобно просить тебя опять, но может быть, хоть тебя он послушает…
- Что случилось? – я подавляю облегченный вздох. Ну, хоть искать его не придется.
- Джек, он… Он просто заперся в своей комнате и никого не слушает. Он даже с отцом не стал ругаться… Лежит целый день на кровати и молчит. Не ел ничего… У него лоб горячий и всего трясет. Заболел, паскудник, но к лекарствам, что я принесла, даже не притронулся. Я уже совсем не понимаю, что с ним происходит… Что у него случилось, ты не знаешь? Ведь нам он ничего никогда не рассказывает… – вздыхает она.
- Я не знаю, миссис Карен, - черт, ну, откуда же мне знать, что у него опять там случилось?!
- Рен, ну, может быть, ты с ним поговоришь? Может, хоть тебе он расскажет… Ты, конечно, и так нам помог, но я не знаю, что мне делать… – похоже, она действительно в отчаянии. Господи, как же у таких внимательных и заботливых родителей вырос такой сынок?
- Хорошо, миссис Карен, я сейчас приду. Правда, я не знаю, смогу ли чем-нибудь тут помочь… – похоже, мне просто придется прочистить ему мозги.
- Ничего. Просто ты – единственный его друг, с которым он меня познакомил. А то к нему вечно приходят какие-то обалдуи, ни «здрасьте», ни «до свиданья» не скажут, а ты другой… Он тебя послушает.
- Хорошо, - еще раз говорю я. Ох, он меня послушает. Теперь, мне действительно есть, что ему сказать.
Ну, вот я и пошел… Пока я раздевался в прихожей, Карен «докладывала обстановку»: Джек заперся и не подает признаков жизни. Ни с кем не разговаривает, и даже отец ушел пораньше на работу, чтоб не дай Бог, еще не подраться с ним. Я стою перед дверью и боюсь, что если он сейчас услышит, что пришел я, меня просто вышвырнут отсюда, и Джек окончательно перестанет есть, пить и говорить.
- У вас есть ключи? – тихонько спрашиваю я Карен, оглядывая маленький однотипный дверной замок. Хорошо, что не щеколда, иначе пришлось бы выбивать дверь.
- Да, я сейчас поищу, - отвечает Карен, и возвращается через минуту с ключом. Я тихонько открываю дверь и вхожу. Джек лежит на кровати и кажется спит. Я усаживаюсь на стул рядом с его постелью, и тут он открывает глаза…
- Что ты тут делаешь? – хрипит он от удивления и привстает на постели.
- Да так, шел мимо, решил заглянуть в гости, - ехидничаю я.
- Убирайся, - спокойно говорит он, и я решаю больше не терять времени даром, влепляя ему звонкую пощечину. Секунду он ошеломленно смотрит на меня, а потом дергается, чтобы дать мне сдачи. Но, похоже, ублюдок действительно болен, так как даже не дотягивается до меня и падает обратно на подушки с тихим стоном.
- Ну, как? Успокоился? – спокойно спрашиваю я.
- Какого черта?... – совсем обессилено выдыхает он.
- Это я тебя должен спрашивать! – зло шиплю я. Он еще и передо мной будет ломать комедию?! – Что за забастовку ты тут устроил?
- Не твое дело… – он даже не смотрит на меня.
- Не мое. Мне, если честно, плевать на это.
- Тогда, зачем пришел?
- Да, потому что кое-кто долбаный эгоист, и совершенно не думает о том, что за него беспокоятся родители, - черт, а ведь мы с ним похожи. Я ведь тоже ничего не понимал, когда Грей так за меня волновался.
- И что? – а он, похоже, вообще ничего не понимает. Ему наплевать, что о нем думают. Даже его собственные родители.
- Ничего. Ты мог бы просто ставить их в известность, когда пропадаешь.
- Тебе-то что? Это мои проблемы…
- А ты не думал, что своими проблемами сводишь в могилу своих родителей?! – вот урод! Меня начинает трясти от гнева. Вот теперь я понимаю Грея окончательно. И я готов еще раз попросить у него прощения за то, что тогда так вел себя.
- Ты заставил волноваться свою мать! Ты вынудил отца ругаться с тобой! Ты… Ты хоть понимаешь, что творишь? – я задыхаюсь от злости. И мне опять хочется ему врезать, чтоб он хоть немного начал думать головой.
- Это не твое дело, - опять повторяет он.
- Нет. Теперь, уже мое. Я вчера пошел тебя искать, потому что твоя мать сбилась с ног, разыскивая тебя. Ты мог бы хотя бы извиниться перед ней!
- Я знаю, - тихо отвечает Джек. Ну, и зачем тогда надо было заваривать всю эту кашу?
- Раз знаешь, значит, понимаешь, что делаешь. Тогда объясни мне, что происходит? Что с тобой творится?
- А тебе-то не все ли равно? – еще тише говорит Джек.
- Все равно. Но своих родителей ты оскорблять не должен.
- Да сдались тебе мои родители! – вспыхивает он и тяжело дышит от напряжения. – Дело не в этом…
- Именно в этом! Ты – придурок и эгоист! Тебе плевать на то, что ты делаешь, и чем все это может обернуться! Я это уже прекрасно знаю, но хотя бы других ты можешь не мучить. Мне было все равно, но это – твои родители…
- Вот именно, что тебе все равно! – перебивает он меня и срывается. – Ты также плюешь на всех! Тебе никто не нужен!
- А кто мне должен быть нужен?! Ты что ли?! – вот тут срываюсь я. Что он себе возомнил?! – Я что, должен бегать за тобой?! После того, как ты со мной обошелся?! Да, после всего этого я даже сейчас пытаюсь помочь тебе, а тебе и на это плевать!
- Ты не понимаешь!...
- Так объясни! – я тяжело дышу. Ну, что, что он пытается сделать? Что он хочет мне сказать?
Повисает молчание. И я боюсь, что Джек все-таки ничего не скажет.
- Потому что я не могу так больше… – выдавливает он. – Я не могу без тебя…
Вот тут у меня глаза лезут на лоб. «Без меня»? Что это значит?
- Чего?
- Я не могу без тебя, - раздельно произносит он и продолжает чуть сбивчиво. – Когда мы были с тобой… И когда ты ушел… Я не знаю, что со мной творится… Я хочу, чтобы ты был рядом. Я хочу чувствовать тебя, видеть, разговаривать с тобой… Но я понимаю, что это невозможно…
- Слава Богу, он понимает… – я облегченно выдыхаю. Джек бросает на меня злой взгляд. Но я не даю ему продолжить. – Хочешь сказать, что это из-за меня ты устроил весь этот балаган?
- Нет. То есть да. Это я виноват, но… Рен… Когда я понял, что потерял тебя… Это было так больно… – на Джека просто жалко смотреть. Все эти его сбивчивые объяснения заставляют его смутиться и покраснеть. Черт, похоже, это у него серьезно…
- И что теперь? Предлагаешь мне быть с тобой, и все будут спать спокойно? Это новый шантаж?
- Нет. Рен… Я хочу, чтобы ты был со мной, только если сам этого захочешь…
- А ты уверен, что я захочу? – я наклоняюсь вперед и заглядываю ему в глаза. – Думаешь, я захочу быть с тем, кто смешал меня с грязью, кто вытирал об меня ноги, издевался и насмехался надо мной?
- Нет, конечно. Но…
- Что «но»? Джек, ты думаешь только о себе, тебе никто не нужен. А я не хочу больше страдать, - черт, да мне точно не нужен такой, как он. Он что, опять смеется надо мной?
- Я понимаю, но… Я хочу хотя бы извиниться перед тобой! Я хочу доказать, что не такой на самом деле! – горячится Джек.
- Нет, не нужно. Я и так все вижу. Ты ведешь себя со всеми одинаково. Тебе плевать на всех, кроме себя.
- Нет!
- Да! Мне не нужно ничего объяснять. Ты – такой, каким хочешь быть. Что еще ты пытаешься мне доказать?
- Но…
- Хватит, Джек, - я поднимаюсь со стула. Бессмысленный разговор. Он ничего не понимает. – Единственное, что ты можешь сейчас сделать, так это доказать, что хоть немного уважаешь своих родителей.
- Рен…
- Мои родители никогда обо мне не заботились. Им было плевать на меня, я для них не существовал. Поэтому, я хочу, чтобы ты хоть немного думал о тех, кто тебя вырастил, кто любит и заботится о тебе, даже не смотря на то, что ты последний подонок… Все, удачи тебе.
Я ухожу из комнаты. Заглядываю на кухню, где Карен готовит чай, и торопливо прощаюсь, отказываясь от угощения и объяснений. Пусть Джек ей сам все объясняет, если захочет. Может быть, теперь он начнет думать головой и осознавать свои поступки. Потому что я уже ничем не могу помочь. Теперь все будет зависеть только от него.
Ну, и вот… Проходит пара дней, и от Джека ничего не слышно. Слава Богу… Карен не звонила, значит у них все в порядке, и меня больше не побеспокоят. Я опять шатаюсь по вечерам. В школе все спокойно, да и дома тоже. А мне казалось, что я уже никогда не обрету покой. Хотя червь сомнения опять терзает мою душу. В какой-то момент мне кажется, что это просто затишье перед бурей, но я прогоняю эту мысль. К тому же Грей предлагает съездить на выходные за город… Мы устраиваем пикник на природе и целый день только отдыхаем. К вечеру останавливаемся в маленькой гостинице, а на следующий день катаемся на лошадях. Было весело… Алекс, Энжи, отец и Грей… Эти люди стали для меня самыми дорогими на свете… Мы дурачились и развлекались, и каждую ночь я засыпал счастливым. Я еще никогда так здорово не отдыхал…
Когда мы возвращаемся, все опять начинает приходить в свое русло. И мне кажется, что больше не о чем беспокоиться, но однажды вечером я опять встречаю Карен…
Мы здороваемся, но как только я вижу ее лицо, вся доброжелательная улыбка с меня сползает.
- Миссис Карен, что-то случилось? Опять Джек?
- Нет-нет, Рен. С Джеком все в порядке. Он даже извинился… – рассеянно говорит она. – Ри попал в больницу….
- Что? С ним что-то серьезное? – Ри – это отец Джека. Нас познакомили на вечеринке. Я такого веселого человека еще не встречал. Ну, не считая Энжи, конечно. Ри высокий, привлекательный мужчина. Ему уже за 40, но он ведет себя как пацан. На вечеринке именно благодаря ему было шумно и весело. Что же случилось?...
- Что-то с сердцем. Врачи говорят, что ничего серьезного, но нужно полежать в больнице и пройти обследование. Ох, Рен… За что же нам такие напасти?... – и я только боюсь, что Карен сейчас расплачется, поэтому я стремительно ее успокаиваю.
- Не переживайте так, миссис Карен. Если врачи говорят, что не опасно, значит, так оно и есть. А подлечиться никогда не вредно. Все будет в порядке. Можно мне навестить мистера Ри? Мы на вашей вечеринке очень хорошо пообщались, и я тоже хочу его поддержать.
- Спасибо тебе, Рен. Ты такой добрый… – Карен тихонько улыбается и вздыхает. Она дает мне адрес, и на следующий же день я иду в больницу.
Здание больницы большое и выкрашено белой краской. Когда я попадаю внутрь, меня тут же окутывает специфический запах этого места. Никогда не любил больницы. Так и кажется, что это место насквозь пропитано болью, смертью и чужим горем. А я очень хорошо чувствую и то, и другое, и третье. К тому же, это – заточение, а я свою свободу ценю больше всего на свете. Поэтому попасть для меня в больницу подобно тюрьме. Не помню, как часто я бывал здесь в детстве, но потом меня туда было просто не затащить. Поэтому мать покупала лекарства, и я всегда сам лечился дома. Единственный раз, который я хорошо помню, это когда попал в больницу в старших классах с аппендицитом. Пустячная операция и 10 дней «каникул». Но для меня это тогда стало тяжелым стрессом. Именно из-за того, что я не мог никуда пойти, не мог делать, что хочу. Мне казалось, что я даже дышать свободно не могу. В общем, для меня это то еще место… Сейчас я стараюсь отогнать гнетущее чувство и иду искать палату Ри. В чистом и светлом холле я узнаю у медсестры нужное отделение и ухожу плутать по коридорам. Еще одно свойство больниц – все до одной сущий лабиринт…
Холл в отделении залит ярким солнечным светом, бьющим в большие окна. На диванчике у двери палаты я замечаю Джека и медленно подхожу к нему. Только когда я останавливаюсь прямо перед ним, он поднимает голову и смотрит на меня. У него жутко усталый вид. Под глазами залегли темные круги, а во взгляде дикая смесь боли, страха и надежды. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, но когда я уже собираюсь открыть рот и спросить про его отца, Джек резко вскакивает и порывисто меня обнимает. Он утыкается носом мне в шею и крепко сжимает в объятиях. Словно утопающий хватается за соломинку… А я стою, чурбан чурбаном, и не знаю, что мне делать. Обнять его в ответ? Ну, только если этот придурок не расплачется… Я еще немного сомневаюсь, но потом все-таки обнимаю его, чувствуя, как Джек вздрагивает от моих прикосновений. Слава Богу, в холле почти пусто и на нас не обращают внимания.
- Это я виноват… – тихонько говорит Джек совершенно убитым голосом. Но кто сказал, что я буду его жалеть?
- Хорошо, что ты это понимаешь, - подначиваю я и немного отстраняюсь. Но Джек и не думает меня отпускать, притягивая обратно.
- Что мне делать?... – шепчет он.
- Что угодно, но только не то, что раньше, - неужели до него так и не дошло? – Постарайся сделать так, чтобы больше никто не пострадал… Это только в твоих силах.
Я, наконец, отлепляю его от себя и ухожу к Ри. К счастью, с ним все более или менее в порядке. Врачи не обманули, Ри действительно нужно просто отдохнуть и пройти профилактику. Мы немного болтаем, и я стараюсь приободрить его. Им и вправду хватит этих напастей…
Когда я выхожу из палаты, приходит Карен. Она отводит меня в сторонку и тихонько просит увести Джека домой. Он здесь уже третьи сутки безвылазно и сам скоро свалится. И мне ничего не остается, как только обреченно согласиться. Что ж, придется нести эту ношу до конца…
- Пошли домой, - я останавливаюсь возле Джека. Он удивленно смотрит на меня, и мне приходится пояснить. – Тебе нужно отдохнуть. С твоим отцом пока побудет Карен…
Я ухожу к лестнице и слышу, как Джек топает за мной. Ну, наконец, до него хоть что-то дошло. Всю дорогу до дома мы молчим, и только у подъезда, когда собираемся расходиться, я все-таки останавливаю его.
- Не нужно так себя казнить. Если ты опять неправильно себя поведешь, будет только хуже, - я же все-таки не изверг. Да, и он не такой плохой внутри…
- Я знаю. Спасибо, Рен.
- Не за что, - отвечаю я, и улыбаюсь. – Обращайся.
Я ухожу, а Джек долго смотрит мне вслед, гадая, что на меня нашло. Пусть. Ведь и он во мне видел только то, что я ему показывал. Я не хочу стать когда-нибудь таким же, как он. Во мне еще не все сгнило, да и Джеку придется побарахтаться, чтобы все исправить.
То, что вскоре происходит, абсолютно выбивает меня из колеи и злит до невозможности. Целый месяц после той встречи в больнице, Джек меня добивается. Он звонит чуть ли не каждый день, зовет куда-нибудь пойти или просто болтает. А эти «случайные» встречи на улице – он следит за мной! Я теряю покой… Чего, ну, чего он этим добивается? Что ему от меня нужно? Так нравится играть со мной?... Не знаю. Пытается извиниться? Тоже невероятно. В конце концов, я теряю терпение и однажды высказываю ему все, что о нем думаю. Как он мне надоел и когда все это прекратится. А Джек молча слушает меня, но с каждым моим словом его взгляд все больше тускнеет. Он ничего не может сказать в ответ, и я ухожу. И он, наконец, отпускает меня – звонки и встречи прекращаются, и я могу вздохнуть свободно… В моей жизни вновь все вроде бы тихо и спокойно, но в один прекрасный день звонит телефон, и земля уходит у меня из-под ног. Одна только фраза Карен заставляет мой мир перевернуться: «Джек пытался покончить с собой…»
У меня плывет перед глазами, и я совершенно не помню, как добрался до больницы. Кровь набатом бьет в виски, и от злости я не слышу ничего, кроме этого грохота. Перед дверью палаты я натыкаюсь на Карен, беседующую с врачом, осторожно отодвигаю ее и вхожу. То, что я вижу на постели, даже отдаленно не напоминает Джека. Это существо… С абсолютно пустыми глазами. В них нет ничего. И на миг мне кажется, что я вернулся в прошлое… Когда-то такие же глаза смотрели на меня из зеркала. И они были моими… Я стоял у самой черты, и мне было все равно, что там за краем. Когда, все красивые слова закончились, и я не смог больше ни о чем думать. Когда сердце остыло, и я не чувствовал ничего, кроме холода и пустоты… Тогда… Именно эти глаза вернули меня к жизни. Я по-прежнему ничего не понимал, но знал лишь одно: только не этим способом. Я уже столько раз предавал и обманывал себя и всех остальных… Но только не теперь. Это билось в моем сознании, как бабочка в стекло, и я решил, что не отпущу ее. Теперь… Похоже, пора поделиться опытом…
Первое, что я делаю, врываясь в палату, это, конечно же, влепляю ему что есть силы по зубам. Джек дергается, но не поднимается с подушки. Он молчит, слизывая кровь с разбитой губы, и тихонько улыбается. А я дышу сквозь стиснутые зубы, пытаясь прийти в себя.
- Прости… – шепчет он и все также улыбается. Он что, нарочно?! Я все-таки не сдерживаюсь и бью его снова. А он только медленно подносит перебинтованную руку к скуле, пытаясь успокоить боль.
- Какого черта?... – хриплю я.
- Я тебя люблю… – чуть громче говорит он и опускает глаза. – Но так больше не может продолжаться…
- Любишь?! – я подлетаю к нему и хватаю за больничную робу, притягивая его лицо к своему. – Если бы ты любил, никогда бы не повесил на меня вину в своей смерти! Ты мне противен!
Я отпускаю его, не замечая, как вспыхивают его глаза, и быстро ухожу. Меня бьет нервная дрожь, и я не вижу ничего вокруг. На ватных ногах выхожу из корпуса, и только когда холодный воздух бьет мне в лицо, я немного прихожу в себя. Любит?... Вот это я попал…
Боль снова сковывает меня, терзает в своих тисках и заставляет задыхаться. Кровь течет изо рта. Черные капли бисером опутывают мое тело, и от этого еще больней. Слезы тоже становятся кровавыми. Они капают внутрь, разрывая меня на куски. Мне хочется кричать, хочется бить в стены кулаками, хочется разрушить весь мир… Но, похоже, я забыл, что он уже рассыпался в пепел… Мне хочется кричать, потому что меня мучает невыносимая, всепоглощающая боль. Мне хочется разрушить все вокруг, потому что я в отчаянии и бессилен что-либо изменить. Мне хочется плакать… Но это уже не поможет.
Вот оно. Раньше я надеялся, что эти чувства из прошлого не вернутся, но они возвращались. Одно за другим. Сначала боль и отчаяние от непонимания, когда я так боялся предательства Грея… Потом, когда боль и отчаяние возвращались единой волной бессилия, когда меня использовал Джек. Теперь… Вернулось то, чего я больше всего не хотел видеть. Желание смерти… Она меня никогда не пугала и не приносила боль. Я страстно желал ее долгие годы. Ровно до того момента, как в моей жизни появились отец и брат. Но все не так просто… Эта чертовка так легко меня не отпустит. Я уже отмечен ею. И теперь она заявляет на меня свои права. И отдаст должное с лихвой за то, что так долго отсутствовала. Она отпустила меня на свободу. Она дала мне почувствовать вкус настоящей жизни, но теперь мое время вышло. И я полностью погружаюсь в ее объятия… Наблюдая, как она испепеляет, уничтожает и рушит все внутри меня… А Джек оказался не таким уж и безнадежным парнем… Раз сумел все это вновь пробудить во мне…
Я медленно иду домой, не замечая, проходящих мимо, людей. Их тени просачиваются сквозь меня, погружаясь в мой черный холод, и тут же сбегают прочь. Эта зараза опасна, не стоит ее недооценивать…
…Грей смотрит, как я раздеваюсь в коридоре, но боится даже подойти.
- Он хоть жив? – тихонько спрашивает он, и я медленно киваю в ответ. Рука Алекса предостерегающе ложится на плечо Грея, и тот больше ни о чем не спрашивает. А я ухожу в свою комнату и падаю на постель. Все, у меня больше нет сил. Черная бездна поглотила меня, и я погружаюсь в забытье…