Шу (полный размер)

Знаю, знаю, после локтей идет полный косяк =)))
Надпись сбоку - текст песни "Trash", группа KoЯn:
"How did it start?
Well, I don't know
I just feel the craving
I see flesh and it smells fresh
And it's just there for the taking
These little girls, they make me
feel so goddam exhilerated
I fill them up, I can't give it up
To me, I'm just erasing
I tell my lies and I despise
Every second I'm with you
So I run away
And you still stay
So what the fuck is with you?
Your feelings
I can't help but rape them
I'm sorry, I don't feel the same
My heart inside is constantly hating
I'm sorry, I just throw you away
I don't know why, I'm so fucking cold
I don't know why it hurts me
All I wanna get is with you
And make the pain go away
Why do I have a conscience?
All it does is fuck with me
Why do I have with torment?
All I wanna do is fuck it away...."

@темы: Мой арт по Вайсам

---

Энжи

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

Рен и Алекс

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

Рен и Джек (2ая версия)

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

Рен и Грей (2ая версия)

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

Рен и Джек

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

Рен и Грей

@темы: Иллюстрации к "Брату"

---

"Гениальный Шу и любовники" =))))

@темы: Мой арт по Вайсам

---

Надпись на картинке:
«After a while
After the walls had come a tumbling
I thought “I might cry….
Will my tears by never ending?”
I shouldered the weight of the world than I created
And often I’d cry
As I watch it turn and fading
But I dream of the blue
I saw a star
Upon the loneliness of oceans….
Me and blue….
And my star on every horizon….»(c)

@темы: Мои художества

---

Типо Шульдих и Драко Малфой =))

@темы: Мой арт по Вайсам

---

Черное кружево

Фэндом: Ориджиналы
Автор: Yuzik88
Название: "Черное кружево"
Рейтинг: RG-13
Размер: мини
Жанры: слэш (яой), мистика, дарк (наверное)
Статус: закончен
Описание: депрессия, уныние и готика. Два врага, схватка и неизбежное влечение...

Холодные, мрачные стены из серого льда дышат вековой усталостью. В залах холодно. На полу разбитое зеркало… Это приносит несчастье, если в него посмотреть. В осколках отражается весь зал… Пусто. Гулкое эхо ветра гуляет где-то под потолком. Протяжно стонет и иногда затихает. Звуки голоса нестройно вклиниваются в эту полутишину, ломают ее, разбивая вдребезги, как зеркало… Усталость. Откуда-то доносится тихое пение. Ты, как всегда, что-то мурлычешь себе под нос. Голос становится чище. Такая странная песня… Твой голос беззаботен, слов не разобрать – опять какой-то средневековый диалект. Построение фраз и интонации несут в себе историю мира, где-то когда-то жившего. Я не вижу, но чувствую, как ты улыбаешься. Зная, что я где-то здесь. Ты ощущаешь мое присутствие по внезапному сквозняку, пробежавшему между колоннами. И улыбаешься… Тонкая линия губ вытягивается. Скоро она превратится в оскал – так мне всегда казалось. Ты – чудовище. Но я – еще больший монстр в своем извращенстве, потому что все еще здесь нахожусь. Хотя, кто мне позволит уйти? Нежно-жестокий плен. Хм, нежность… Нежностью ты был для меня только с самого начала. Нежность схватки и мертвая романтика тупого бешенства. Сейчас это превратилось в постоянную холодную войну. Войну на двоих…
Откуда-то проник крик чайки и заставил тебя оборвать свое пение. Ты почти удивлен. А ведь за этими стенами все также продолжается жизнь. Ну, хоть где-то… А ты забыл.
Мне это так все надоело. Я бы хотел уйти, если бы мог. Но и здесь я кощунствую. Я могу. Просто, что же останется? Мой мир рухнет окончательно. Ты для меня не важен. Я тебя ненавижу. Но, похоже, ты и эти стены – все, что еще осталось в руинах моей души. Я не знаю, так ли это и для тебя, но эта игра надоест когда-нибудь и тебе. И тогда кто-нибудь из нас умрет. Ты ненавидишь меня не меньше, но тебе это, кажется, нравится. Боже, ну, зачем же ты со мной так… Эта ненависть обязательно убьет нас обоих. Сначала кто-то из нас погибнет, а оставшийся в живых не вынесет одиночества в этой мрачной клетке. Да, даже, если бы и не было этой клетки или полной свободы, мы просто не выжили бы друг без друга. Привычка – второй характер? Да, но тут другое. Мы настолько привыкли, что уже просто дышим друг другом. Хотя, у меня постоянно невыплаканный ком слез и ненависти в горле…
Когда ты подходишь ко мне, на твоих губах играет злая усмешка. Тебе так нравится играть. Так нравится видеть мою ярость и злость на лице. Мои мысли сосредоточены, взгляд холоден, а губы сжаты в тонкую линию. Твоя улыбка превращается в хищный оскал, и ты нападаешь. Внезапно мне становится смешно. Я стараюсь сдержаться, но все равно улыбаюсь. Ты так ошарашен, что пропускаешь удар. Теперь и твоя злость рвется наружу, а мне становится еще смешнее. Ты не ожидал такого? Не ожидал, что мы сможем поменяться ролями? Теперь, я веду! Злость придает тебе силы, но ты становишься неуклюж. Твои удары направлены, но не верные. Как будто ты забыл, с кем имеешь дело! Смешной, честное слово. Мне вдруг на ум приходит забавная мысль, что если ничего не начать менять, то мы застрянем тут с тобой навечно. Хотя, и так уже прошло много времени с нашей первой встречи… И еще больше с нашего заточения. «Нет, ну, ты такой милый, когда злишься!...» Мои слова сбиты неровным дыханием схватки, а ты разъяряешься от них еще сильнее. В конце концов, мы оба падает на мраморный пол. Наша кровь смешивается, растекаясь по гладким плитам. Наши мечи звенят в унисон от сильных ударов и раскалены до бела. Мы неровно дышим, даже не делая попыток дотянуться до противника и продолжить бой в рукопашную. Я смотрю в высокий потолок. Черная вуаль затягивает, манит своими узорами. Такая же призрачно красивая и опасная, как и ты. «Что на тебя нашло?...» - ты все еще удивлен и сердит. Удивлен моим поведением – тебе вряд ли когда-нибудь доводилось видеть меня смеющимся. Сердит, потому что так легко обманулся моими обычными повадками. Мне даже кажется, что я слышу, как ты мысленно ругаешь себя за то, что попался в ловушку. «Захотелось тебя удивить», - я уже давно решил, что мне терять нечего. Еще до встречи с тобой. Тогда, когда я лишился всего и потерял себя. «Здесь становится скучно…» Ты молчишь в ответ. Мне показалось или тебя действительно задело то, что мне скучно с тобой? Просто, я так устал от этой ненависти… Внезапно меч оказывается у тебя в руках, и мне не хватает секунды, чтобы уклониться от удара. Твой меч пронзил мне грудь, не дав подняться, пригвоздил к полу. Ты склонился надо мной, руки стискивают рукоять меча, в твоих глазах удивление. Я не смог увернуться? Знаешь, мне просто надоело поддаваться тебе… Я опять слабо улыбаюсь. Похоже, моему лицу понравилось это глупое забытое выражение. «Зачем… Ты?...» - ты шокирован. И я бьюсь об заклад, что ты испугался. Что, так не хочется остаться одному? Не волнуйся, ты привыкнешь. Я все время был один. Только теперь боюсь, что и сам не смогу без компании… Ты, похоже, тоже решил меня удивить, потому что я замечаю две блестящие дорожки слез на твоих щеках. Вот этого я от тебя точно не ожидал. Хотя… Мы же так похожи. Твои руки дрожат, и ты отпускаешь меч, отступая назад. Твои глаза полны боли и слез. Я поднимаюсь с пола, с трудом вытаскиваю лезвие и опять усмехаюсь. «Ты промахнулся», - констатирую я, и понимаю, что сейчас ты меня точно в блин раскатаешь. Хотя, теперь у меня и твой меч. Что ты на это скажешь? Ты делаешь еще шаг назад. Ты готов умереть. Обреченность в твоих глазах сменяется решимостью, но я не сделаю этого. Я ведь тоже не хочу остаться один… Я протягиваю тебе меч. «Будешь мне должен потом…» Ты рычишь, выхватывая меч, и вновь бросаешься на меня. Поединок продолжается. Все становится на свои места, но мне кажется, что что-то все-таки начало меняться.
Ночью в этом замке можно заблудиться. Особенно, когда призрачный свет Луны не проникает в большие окна. Абсолютно темно в старых путаных коридорах. Только в больших залах и на лестницах горят свечи. Бледное призрачное пламя чуть дышит в кованых канделябрах. Отсветы пляшут по углам, пугая тьму. Я редко сплю. Особенно, ночью. Пребывание здесь во многом нас изменило, в том числе и лишило нормального сна. Поэтому, для меня предпочтительнее ночь. Я люблю подолгу сидеть на окне, разглядывая звездное небо. В нем пусто и тихо, как и в моей душе в такие моменты. И лишь большие яркие звезды наполняют пространство. Такое ощущение, что ничего, кроме этого неба нет. Просто я не смотрю вниз с высокого окна. Слишком силен соблазн. Но и от этой мысли я уже отказался. Зачем бередить душу тем, что вряд ли когда-нибудь исполнится. Хотя, это заточение не лишило нас свободы как таковой. Мы свободны в выборе и делаем, что хотим. Замок это не ограничение. Это данность, с которой мы теперь живем. Мы вольны везде и всюду. Это раньше нас сковывали какие-то обязательства, привязанности, поступки. Все, что дает нам совместное существование с миром. Теперь, этот мир стал замком и тобой. Свел себя к минимуму, предоставив еще большую свободу. Свободу от мыслей о цели своего существования… А то, что мы с тобой – враги… Так уж повелось, и даже я не смогу вспомнить с чего все начиналось. Мы словно привыкли ненавидеть друг друга… Иногда мне кажется, что если ты и думал об этом, то это было давно. Сомневаюсь, что ты терзаешь себя подобными мыслями. За все это время ты перепробовал многое: от обычного ничегонеделанья до праздного времяпрепровождения. Вот и сейчас ты, наверное, танцуешь в каком-нибудь зале под аккомпанемент призрачного оркестра теней. В окружении таких же танцоров. В темноте ведь не видно. Я представляю твое стройное тело, прогнувшееся в очередном па, легкую полуулыбку на бледном лице, развевающиеся одежды… А рядом лишь темные шорохи твоих движущихся теней… Я продолжаю смотреть в окно. Вижу черный силуэт птицы, как будто разрезавший небо напополам. Замечаю легкую дымку в пространстве. Звезды тускнеют под покровом набегающих облаков и рассвета. Становится светлее. Раннее утро идет в нашу мрачную обитель, сменяя тьму на глубокий сумрак. Небо заволакивает тяжелой серой ватой, накрапывает дождь. Я чуть слышно вздыхаю… Вот и эта зима сменяется весной. Скоро в сырых коридорах и по углам начнет оседать тепло. Тьма длинных ночей сменится глубокими сумерками, и все чаще будет идти дождь, принося на ветру влажные запахи оттаивающего мира… Я слышу эхо твоих легких шагов. Неужели, ты решил, что раннее утро сделает меня чуть слабее, чтобы ты смог выиграть этот поединок. Что ж, попытайся, хотя все будет тщетно… Ты медленно подходишь к окну, долго стоишь, вглядываясь в небо, не обращаешь на меня внимания. Потом, следуя моему примеру, садишься на подоконник и замираешь, не реагируя ни на что. Я стараюсь не удивлять тому, что на этот раз вместо ожесточенного поединка ты выбрал скучные посиделки со мной. Обычно ты приближаешься ко мне только на расстояние своего меча, не ближе, и даже в битве стараешься не дотронуться до меня лишний раз. Похоже, тебе тоже стало скучно. Я разглядываю тяжелые капли, провисшие в пространстве, и медленно вдыхаю аромат первого весеннего дождя. Твой голос тих и печален: «Думаешь, так будет всегда?...» Скорее всего это даже не вопрос. Погрузившись в себя, ты ведешь мысленный диалог сам с собой. Но я все же решаюсь ответить. «Нет. Все постоянно в движении. Все постоянно меняется. И даже теперь… Уже весна…» «Я не об этом». Ты резко обрываешь меня, поднимая усталый взгляд. Молчишь. Но я и так знаю, что ты имел в виду. Просто я уже прошел этап подобных вопросов. Скоро и ты поймешь, что они не нужны. Скучно. Я поднимаюсь и ухожу, оставляя тебя наедине с самим собой. На этот раз мы не стали драться. Уже что-то изменилось. Но когда ты это поймешь, будет уже слишком поздно. А я лишь постараюсь не сделать это существование еще более отвратным и безразличным.
Вечером происходит что-то странное. Тени безумно мечутся по углам и шелестят ветром в высоких потолках. Только когда я смотрю в окно, я понимаю, от чего поднялся такой переполох. Первая весенняя гроза… Это так красиво. Небо заволакивает сизыми тучами, упругие струи проносятся вниз, оставляя на подоконнике мелкие брызги. Мы встречаемся с тобой в большом зале. Похоже, ты тоже забыл, как это бывает весной. Ты спокойно обнажаешь свой меч, намереваясь продолжить драку. Что ж, я не возражаю. Вспышки света кидают от наших фигур длинные тени, и мы чуть не падаем, запутываясь в них, застигнутые врасплох оглушающим ударом грома. Черт бы побрал нас с тобой, встретится в этой башне. Одна из самых высоких. Здесь такое ощущение, что находишься на открытом воздухе, подвластный всем ветрам и непогоде. Поэтому, гроза здесь особенно дикая. Наши мечи тихонько звенят от сильных ударов. Поединок превращается в танец. Танец, под оглушающую музыку грозы и ветра… Такая ностальгия. Я опять легонько улыбаюсь. Ты принимаешь это как вызов и бросаешься в атаку с удвоенной силой. Раскат грома такой сильный, что оглушает нас. У меня темнеет в глазах, и я слышу, как по железному шпилю ползет молния, взрывается и рушит крышу прямо на наши головы. Ты оглушен, так же как и я, поэтому не успеваешь отскочить, когда тяжелая плита придавливает нас. Ты оказываешься так тесно прижатым ко мне, что я ощущаю твое дыхание на своем лице. Ты зло смотришь на меня и пытаешься выбраться. Но не тут-то было. Если бы не, рухнувшая раньше, деревянная балка, эта плита раздробила бы тебе позвоночник и убила бы меня твоим телом, пронзив насквозь. Тогда мы бы стали единым целым… Это опять меня насмешило - я даже пугаюсь подобной безрассудности. Здесь и сейчас, замурованный заживо, я смеюсь над своей судьбой. Если это называют настоящей храбростью, то я просто сорвиголова… От смеха меня сдерживает только твой взгляд. Я вижу в нем волну ненависти и страха, кровь путается в твоих волосах, стекая с раненной головы. «Что смешного?» - зло шипишь ты, и пытаешься пошевелиться. «Никогда бы не подумал, что мы будем с тобой настолько близки…» - я намеренно злю тебя, решая продолжить поединок на словесном уровне. Только ты, похоже, не хочешь продолжать игру. «Лучше бы подумал, как нам отсюда выбраться», - ты пытаешься хоть чуть-чуть повернуть голову, чтобы осмотреться. Не получается. «Тебе виднее, ты же сверху…» - я злорадно усмехаюсь, полагая, что после этого, ты точно вцепишься мне в глотку. Ты удостаиваешь меня еще одним злобным взглядом, но ничего не говоришь. Я решаю успокоить тебя: «Стены сами восстановятся к утру, или ты забыл, где мы находимся?» И тут же снова задеваю тебя: «Так что мы не умрем, если, конечно, раньше не захлебнемся твоей кровью… Или ты не испепелишь меня своим взглядом…» Твоя кровь тает в моих волосах. Я собираюсь сказать еще что-то, но ты вдруг накрываешь мои губы яростным поцелуем, жестоко ласкаешь языком и прикусываешь кожу до крови. Я так изумлен, что просто смотрю на тебя. Ты зло усмехаешься, отпуская мой рот, и поясняешь: «Похоже, это единственный способ заставить тебя заткнуться…» «Тогда я не замолкну». Я приподнимаю голову, ловя твои губы, возвращаю поцелуй, решив не дать тебе возможность выиграть хотя бы этот раунд. Ты так ошарашен, что не пытаешься разорвать поцелуй. Несколько минут, и ты расслабляешься, а я отпускаю твой рот, тяжело дыша. Мы смотрим друг другу в глаза, пытаясь найти ответ на вопрос: что же на нас нашло. Так и не находим. А ты вновь приникаешь к моим губам. Это просто какое-то сумасшествие… Мы прерываемся ненадолго, дав друг другу возможность отдышаться, а потом вновь целуемся. Никогда бы не подумал, что нам придется так сражаться… Минуты медленно текут. Напряжение возрастает. Но мы отбросили все мысли, и все также ласкаем друг друга. Это что-то непередаваемое… Бесконечное время нежности и ласки обрывается, когда я чувствую на своей коже поток прохладного воздуха. Близится утро. «Что, понравилось?» - я предчувствую скорую развязку. «Я бы вытер рот, да не могу», - ты ехидничаешь, и чувствуешь спиной, что тяжесть стены становится меньше. Я вижу, как за тобой пространство теряет очертание поверхности, превращаясь в густую призрачную дымку. Ты резко вскакиваешь, разбивая толщу эфемерного камня, и тут же чуть не падаешь с ног. Тело затекло и плохо слушается. Поэтому, я медленно встаю, начинаю разминать скованные мышцы. А ты тихо уходишь. Что ж, этот бой закончился в ничью. Посмотрим, что будет завтра.
Я смотрю в окно. Ночное небо затянуто тяжелыми тучами. Наверное, опять будет снег. Облака темные, сизые, а небо все равно черное. Такая глупая безысходность. Сон растворяется в моем теле. Проходит насквозь, не задерживаясь. Такие вот минуты спокойного созерцания подобны медитации. Они несут покой телу, душе, мыслям. Хочется просто смотреть и смотреть, отдавшись течению холодного воздуха, бьющего в окна. Внизу чуть светлее. Снежная поверхность земли оттеняет облака сумраком. И, если бы земля перевернулась, было бы похоже, что туман плывет над черной водой…
Высота больше не пугает. Я уже давно к ней привык. Еще с самого начала, когда мы осматривали свои теперешние «владения». Мрачную клетку в поднебесье. Мы тогда с детским любопытством облазали каждый угол. Знакомились с обитателями этого замка. Искали лазейки и удобные места для засады. Потом надоело. Теперь, мне абсолютно безразлично из какого угла ты на меня нападешь. Не то, чтобы я был готов в любое время отразить твой удар. Просто, все равно… Мне нравятся высокие мозаичные потолки больших залов. Их черно-белый крапленый узор создает иллюзию вечности. Нравится бродить по темным коридорам, в которые проникают слабые лучи, создавая причудливые тени на полу… И еще одно место. Оно совершенно особенное. Это почти самая высокая башня этого замка. Маленькая комнатушка под хлипкой крышей, небольшое высокое окно. Это была старомодная темница. Скорее дань традиции, чем настоящая тюрьма. Для узников подготовлены другие кельи, они в подвале. Там же пыточная камера. Это – скорее средство уединения. Раньше там стояли стул и стол, теперь остались лишь каменные нары на тяжелых цепях. Рядом с комнатой дверь на массивный широкий балкон. В первый раз, когда я на нем оказался, у меня захватило дух. Мощные потоки воздуха. Тускло блестящее солнце сквозь нагромождение облаков, то тут то там, открывающее яркие кусочки голубого неба. И быстрое движение туч. Как будто сам летишь… Я подошел к перилам и заглянул вниз – небо. Как будто все – одно пространство, заполненное им самим. Замок находится на большой скале, воздвигнутый вверх, как шпиль, решивший вспороть небо. Кто-то раньше называл этот замок «Логово дракона», а кто-то – «Убежище Богов». Но воздвигнут он был явно в странных целях… Почему-то сейчас мне захотелось оказаться в том месте. Смотреть, как луна пробивается сквозь тяжелую завесу облаков, и вдыхать морозный воздух. Я иду по ночным коридорам, пытаясь вспомнить дорогу. Потом спохватываюсь – туннели сами меня выведут, если я твердо знаю, куда хочу попасть. Такой странный замок… Стены расступаются. Из низкого прохода я натыкаюсь на тяжелую дубовую дверь, ведущую к лестнице. Я медленно поднимаюсь по спирали. На стенах чуть видно горят блеклые факелы. В маленьких оконцах теряются обрывки облаков. Наконец, я выхожу на открытое пространство. Холодный воздух обжигает, льдинками пробираясь в легкие и рассыпаясь по коже. Я подхожу к перилам. Камни блестят изморозью – весна еще не успела сюда добраться. Я смотрю в бескрайний простор. Облака медленно уходят. Ровный свет Луны течет на балкон и переливается в воздухе. Тихо. Лишь ветер шелестит в высоте. Потом я слышу взмахи крыльев – две большие черные птицы несутся в даль, теряясь в призрачности облаков. Я следую за ними взглядом, отделяясь от своего тела, скольжу в потоке воздуха. Вот ветер треплет мои крылья, я взмахиваю ими и падаю вниз, ложась на упругие слои туч. Судорожно передергиваю плечами и переступаю с ноги на ногу. Все-таки зябко здесь ночью. «Решил сбежать?» - я чувствую тебя спиной. Ты стоишь слишком близко, а потом твои пальцы прикасаются к моей ладони. Ты резко разворачиваешь меня лицом к себе и тонешь в моем взгляде, полном спокойствия и безразличия вечности. Я усмехаюсь, видя твой страх, прикрытый привычной злостью. Ты вытаскиваешь меч, и мы снова деремся. Мне это так надоело. А для тебя, по всей видимости, это уже последнее средство от тоски. Иначе, ты давно бы умер. Ты загоняешь меня на перила своими резкими выпадами. Я медленно балансирую на широком выступе, отражая твои удары, отступаю по камню, пока не теряю равновесие и не срываюсь вниз. Секунда полета, и я вишу над глубокой пропастью. Ты схватил меня за левое запястье и держишь. Я смотрю вниз, а потом поднимаю голову и встречаю взгляд твоих испуганных глаз. Ну, что, я тебя развлек? Решив играть до конца, прошу: «Отпусти…» Мне все равно, что со мной будет. Разобьюсь о камни или воспарю подобно птице. Хоть что-то, а не это размеренное существование… «Ты меня не оставишь!» Ты с силой дергаешь меня за руку, и я мягко приземляюсь на пол. Ты тяжело дышишь, поднимая меч, я встаю с колен. «Знаю, знаю, ты лучше сам меня убьешь…» Нет, мне просто интересно, сколько еще ты будешь тянуть резину. Давно пора было решить этот вопрос. Я ожидал, что ты сейчас вспорешь мне сердце, а ты бросил меч и просто схватил меня за грудки. Зло прошипел в лицо: «Вот именно!» И впился в мои губы. Что за странная привычка везде и всюду лезть ко мне в рот? Твои прикосновения грубые и одновременно нежные. В них скользит какое-то чувство. Но пока я пытаюсь уловить его, ты разрываешь поцелуй. Поднимаешь меч и быстро уходишь, оставив меня наедине с Луной. Что ж, моя шутка удалась…
После того случая на балконе, ты долго скрываешься от меня. Я неделями брожу по замку, подолгу сижу в библиотеке, перебирая старинные манускрипты. Я уже давно выучил их наизусть. Но без тебя становится так скучно… Никто не надоедает своими вечными драками, злым и ехидным выражением лица, глупой игрой. Я теряюсь в догадках, что сейчас с тобой происходит, но не прихожу к однозначному ответу. Я просто сомневаюсь, что твои чувства похожи на мои. Я давно в тебя влюблен, ты не знал? Это началось где-то в середине нашей бесконечности. Когда мне уже вдоволь хватило этой ненависти и поединков. Теперь, это чувство осталось где-то глубоко внутри меня. Теперь, ты меня развлекаешь. Я ничего не говорил, да и не буду. В конце концов, это еще один поединок. Правда, теперь уже со своими чувствами… Мне всегда казалось, что мы просто не достойны чувствовать что-либо подобное. Сейчас, это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Особенно, когда ты вот так смотришь на меня. Разве ты видишь во мне лишь соперника? Я не знаю. Но рано или поздно наше существование закончится. Так каким же будет твой ответ? Что ты выберешь? Хотя, знаешь… Для меня это не будет иметь значения. Какая разница, когда закончится моя вечность – прямо сейчас или через сотни лет. Для меня в этом нет никакого смысла… Я не хочу что-либо чувствовать. Я хочу сбежать от этого. Мне хватило боли за всю эту жизнь. Поэтому, сейчас я четко осознаю, что хочу лишь трусливо сбежать от всего этого.
Тебя нет. Я обошел уже добрую половину замка, но тебя нет ни в одном зале. Это так странно и не похоже на тебя… Кажется, это ты решил сбежать от нахлынувших чувств. Что ж, не буду мешать. Только вот непонятный тонкий голосок тревоги свербит у меня где-то под сердцем… Поэтому, я продолжаю поиски. В одной из заброшенных галерей нахожу разбитые статуи. Я помню их. Целые сотни белокаменных скульптур, покрытые слоем пыли и грязи. Ровные срезы и острые осколки говорят о том, что это твоих рук дело. Твоего меча. Похоже, здесь ты вымещал свою злость после очередного неудачного поединка со мной. Пыль на осколках показывает, что ты давно прошел этот этап. Но это наводит меня на мысль, что я уже близко к твоему убежищу. Для своего ночлега я всегда выбирал помещения на верхних этажах, почти под самой крышей. Роскошные спальни, кровати с тяжелыми балдахинами, богатая, но старая, и от этого не менее красивая, мебель. Все это не вызывает никаких чувств у меня. Зато ты напротив всегда стремился к комфорту. Я же не привязываюсь к вещам, чтобы они смогли сохранить для меня свою истинную ценность… Ты же предпочитаешь огромные залы с высокими потолками. Блуждая между массивных колонн, ты играешь со сквозняками… А потом медленно танцуешь, как будто растворяясь в воздухе, следуя за его потоками. Вечерами, когда тебе надоедает развлекаться, ты проводишь время в одной из небольших гостиных комнат. Разжигаешь камин. Большое, уютное кресло пододвинуто к огню, и ты сидишь с бокалом красного вина в руке, о чем-то думаешь или читаешь книги… В одном, заполненном светом, зале ты однажды находишь старинный рояль, и музыка наполняет стены нашего убежища. Старинные сонеты так романтично-прекрасны, что я замираю, вслушиваясь в тихую мелодию. Тебе всегда нравилась музыка.
Я иду дальше. Найти тебя стало моей последней надеждой. Больше всего я боюсь остаться один. Это равносильно смерти. Но даже смерти я бы никогда не боялся так отчаянно, если бы знал, что в этот момент ты будешь рядом со мной. Я вижу, как в углах и под потолком сгущается тьма. Тени никогда до этого не выглядели такими мертвыми, и это подтверждает мои мрачные подозрения. Что-то случилось. Слабый сквозняк, неизвестно откуда взявшийся, заставляет меня оглянуться и пристально посмотреть во тьму за моей спиной. Еле слышный, испуганный чужим присутствием, шорох теней говорит о том, что я на правильном пути. Шорох пробегает вперед по узкой галерее, и я следую за ним. Спускаюсь в путаницу коридоров и иду от одной двери к другой. Ни одна не заперта. Но я нигде не чувствую твоего присутствия. И лишь в самом конце одного из длинных коридоров я натыкаюсь на запертую дверь. Боясь, что попал в тупик, делаю легкий пас рукой, снимая закрывающее заклинание, и вхожу. Это небольшая спальня, заполненная полумраком догорающего камина и единственной свечи, стоящей у изголовья кровати на старинном комоде. Я слышу неровное дыхание и замечаю твой силуэт на постели. Ты спишь. А я уже начал волноваться… Я присаживаюсь на край и только тут замечаю твои пылающие щеки и испарину на лице. Я прикасаюсь к твоему лбу и тут же отдергиваю руку. Ты горишь. И это не банальная простуда. Вслушиваясь в рваное поверхностное дыхание, пытаюсь угадать твой пульс, но мне и так уже ясно, что это серьезная лихорадка. И она уже давно тебя скосила. Я начинаю хаотично вспоминать рецепты старинных зелий. Когда-то я думал, что подобные знания сослужат мне хорошую службу, но все, как обычно, получилось не так. Особенно, в купе с магическими артефактами и колдовством, которым я когда-то владел. Но именно сейчас это заставляет меня действовать. Я быстро нахожу, что мне нужно. В комнате аптекаря полно засушенных трав и кореньев, и не хватает лишь самого малого… Но это меня не останавливает. Если уж пришлось вспоминать былое, так уж до конца. Я не знаю, как ты умудрился подхватить эту болезнь, но это серьезнее, чем я думал. По всей видимости, старое проклятие нечесаных ведьм, когда-то бросивших его по ветру. Я недоумеваю над твоей неосмотрительностью. Порой, сквозняком сюда заносит и не такие вещи, но ты должен уметь от них защищаться. И я лишь вздыхаю над тобой. Я разжигаю пожарче камин и грею воду. Лекарство я приготовил, и хорошо бы сделать компресс. Это поможет сбить температуру и облегчить твои страдания. Я пою тебя мутным теплым настоем, а ты даже не приходишь в себя, проваливаясь в еще более глубокий сон. Я сижу у камина, читаю книги. Старинные трактаты по философии и идеологии наводят на меня тоску, но я лишь убиваю время, ожидая, когда ты очнешься. Изредка меняю компрессы и даю тебе еще лекарства, с тихой радостью замечая, что тебе становится легче. Дыхание выровнялось, и цвет кожи улучшился. Теперь, ты просто спишь. А я думаю о том, не оставить ли тебя выздоравливать в одиночку. Но с другой стороны – увидеть твою удивленную мордашку для меня занимательнее всего, и я остаюсь ждать твоего пробуждения.
Мягкий шорох простыней выводит меня из задумчивости. Я разомлел у горящего камина и, теперь, оглянувшись, вижу, как ты шевелишь руками, просыпаясь. Я неторопливо встаю и присаживаюсь к тебе. Ты сонно трешь глаза и, наконец, поднимаешь на меня свой изумленный взгляд. «Какого…» - читается на твоем лице, но я предупреждаю все твои вопросы, произнося: «Ты был болен, но сейчас уже все прошло. Отдыхай». Я встаю, собираясь уйти, но твоя рука внезапно останавливает меня, схватив за рукав. Сквозь ткань я чувствую длинные тонкие пальцы. Они слегка дрожат, как и твои губы, произносящие: «Не уходи…» И я покорно присаживаюсь обратно. Ты молчишь, не зная, что сказать. Но легкий румянец на твоих щеках с головой выдает тебя и все то, что сейчас в твоих мыслях. Ты смущен своим поступком, но тебе куда более приятно, как поступил я. «Тебе лучше поспать», - говорю я, накрывая твою ладонь своей. «Ты еще слишком слаб. Я побуду с тобой… Спи». И ты с благодарностью и облегчением закрываешь глаза, крепко сжимая мою руку. А я с болью вспоминаю те кошмары, что мучили тебя во сне. Одну ночь ты почти не унимался на кровати, ворочаясь и крича. А я пытался успокоить тебя, отпаивал настоем и молил всех Богов и демонов, чтобы тебя оставила в покое эта тьма… Я держу тебя за руку и улыбаюсь, понимая, насколько сам устал. Но я больше не позволю тебе страдать, и поэтому останусь с тобой здесь и сейчас. Когда ты засыпаешь, я укладываюсь рядом с тобой поверх одеяла. Я держу тебя за руку, наслаждаюсь спокойствием и легкой улыбкой на твоем лице, и тоже засыпаю. Я не знаю, будем ли мы с тобой вместе. Я не знаю, сподвигнут ли тебя последние события к каким-либо действиям. Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне. Но я хочу лишь одного, чтобы наша вечность никогда не кончалась. Чтобы я смог быть с тобой хотя бы еще чуть-чуть… Наша борьба превратилась в ожесточенное противостояние, в конце концов, доведя нас до одержимости друг другом. Мы не сможем существовать по отдельности, но мы уже и не сможем убить друг друга. После всего этого мы не сможем даже поднять мечи друг против друга. Тогда что же мы будем делать дальше? Я не знаю. И я не хочу думать об этом. Что бы ни случилось, это уже мало что изменит. Мы обречены.
Утром первый солнечный луч касается твоего лица, и ты просыпаешься. Что-то давит тебе на грудь, ты открываешь глаза и удивляешься, обнаружив меня в своей постели. Но тебе так тепло… Ты закрываешь глаза, решив продлить ненадолго это блаженство умиротворения. Я спокойно сплю. Эти последние дни и меня вымотали. Ты скрываешь легкую полуулыбку и все-таки встаешь. Осторожно, чтобы меня не разбудить, поднимаешься с постели. Ты все еще слаб, но чувствуешь себя очень хорошо. Потягиваешься у окна, подставляя полуобнаженное тело ярким лучам, и глубоко дышишь. Ты рад, что я все-таки остался с тобой. Даже не смотря на то, что мы враги, тебе чертовски приятна подобная забота. Если бы не я, ты бы умер. Но я всего лишь вернул тебе долг за тот случай на крыше. Ты снова улыбаешься, поправляя длинные локоны, забираешь свою одежду и уходишь, оставив мне в благодарность мягкий поцелуй в уголок рта. Тебя не будет здесь, когда я проснусь. Зачем? Ведь я и так пойму. А ты решишь, что нам делать дальше.
…Следующие несколько дней мы снова не видимся. Но я чувствую, что с тобой все хорошо. Я снова слышу эхо твоего голоса в старых залах, твое пение и игру на рояле. Мелодия тиха и беззаботна, и я понимаю, что ты умиротворен. Я тоже наслаждаюсь этим безоблачным спокойствием, но мрачный голос тревоги где-то у меня под сердцем, снова не дает мне спокойно дышать. И я боюсь, что грядущее навсегда изменит нашу жизнь. В один вечер так все и происходит. Теперь, когда я вспоминаю ту нашу жизнь от начала и до конца, мое сердце наполняют невыносимые боль и печаль. Так не должно было случиться, но это все решило. И мы не вправе были выбирать. Из нас должен был остаться только один… И им стал ты.
Я понимаю, что тогда одержал над тобой полную победу. Но мой проигрыш убил тебя. И, скорее всего мы оба проиграли. Иначе, наверное, было просто нельзя… В тот вечер было так холодно. Я сидел в огромном зале, наполненном отсветами огня большого камина. Я смотрел в это безжизненное пламя, и все внутри меня переворачивалось… Я пил подогретое вино и пытался успокоиться, но не мог. Донимал испуганный шорох теней, изводил шелест сквозняков под потолком, и тяжелое напряжение в небе просто лишало меня способности здраво мыслить. Я не знаю, где ты тогда был, но мы оказались в главном зале одновременно. Как раз, когда началось это представление. Я до сих пор помню твое сбившееся дыхание и сосредоточенное напряжение в глазах. Мы стояли рядом друг с другом посреди зала и смотрели на высокую стену, на которой появлялось огромное черное зеркало. Высокое и широкое, от пола и до самых сводов потолка. Черно-матовая зеркальная поверхность, поблескивала под ярким белым светом, залившем весь зал. Свет идет неизвестно откуда и со всех сторон. Серебро окантовки зеркала нестерпимо сверкает под ним. А мы стоим, не шелохнувшись, и смотрим на это, как на священнодейство. Хотя, уже в этот момент я начинаю подозревать, что это ничто иное, как явление тех самых сил, что заточили нас здесь. Я не знаю, являются ли они действительно всемогущими, но то, что сейчас решится наша судьба, уже и так понятно. По всей видимости, ты тоже это понимаешь. Я вижу вызов, стремление и храбрость в твоих глазах. Что ж, ты всегда был так непокорен и горяч. Никогда не сдаешься… Но тогда это чуть тебя не погубило. Ты делаешь решительный шаг вперед, и я буквально вижу, как на тебя несется поток огромной силы, вырвавшейся из зеркала. Проклясть, убить, разорвать на кусочки, раздавить или просто развеять в пыль… Что угодно. Но что бы это ни было, я не позволю этому случиться! Я успеваю за доли секунды до удара. Встаю прямо перед тобой, лицом к лицу, прикрывая твое тело собой. Не было нужды сшибать тебя с ног, уводя с линии удара, или прятаться самому. Это наказание, и от него никуда не деться. И это единственное, что я успел сделать для тебя за всю нашу вечность… Я принимаю удар на спину, чувствую, как разрушается каждая моя клетка, подчиняясь новому проклятию. Ужасная боль терзает меня внутри, а я лишь улыбаюсь твоим, обезумевшим от страха, глазам. Поток энергии исчезает, и я падаю в твои руки, не в силах стоять на ослабевших ногах. По всему замку проходит дрожь, и свет в зале медленно тухнет. Зеркальная поверхность тает и исчезает со стены. Что ж, веление отдано, и силы уходят, оставляя нас наедине с нашим горем. «Зачем?! Зачем ты это сделал?!» - яростно кричишь ты, а я все также улыбаюсь. «Неужели ты… И теперь не понял?...» «Ты…» - судорожно выдыхаешь и падаешь на колени перед моим телом. Ты горько плачешь, а мне так больно это видеть, что весь тот удар, по сравнению с этим, для меня ничто. «Я тебя никогда не оставлю… Мы… Всегда будем вместе…» - из последних сил шепчу я, а ты обнимаешь меня, забирая последний мой выдох своим поцелуем…
Теперь, вспоминая все это, я, наконец, могу осознать всю полноту тех чувств, что испытывал. Теперь, они для меня самое дорогое. Пока я не могу быть с тобой – они для меня все. Это было последним нашим с тобой испытанием. Испытанием временем. Испытанием еще одной вечностью. Вечностью друг без друга… Я был навечно проклят вместо тебя. Я погружен в глубокий сон, и мое тело, наверное, так и покоится в оцепенении в этих руинах замка. Ты же остался жить. Я не знаю, в каком мире ты теперь и что с тобой происходит. Но точно знаю одно: если когда-нибудь твое сердце перестанет биться, вслед за ним остановится и мое. Мы больше не сможем друг без друга жить. Я знаю, что ты также нетерпеливо ждешь меня, ждешь, когда я очнусь. Ждешь, когда закончится эта вечность, когда мы снова сможем быть вместе. И я лишь боюсь, что когда этот момент настанет, отпущенное нам время кончится. Но даже после смерти мы будем вдвоем. Теперь, это больше ничто не изменит. Мы больше не потеряем друг друга, а, соединившись вновь, никогда не расстанемся. Теперь, мы сможем быть вместе навсегда…

@темы: Мои фики

---

X. Плавающие огни

X. Плавающие огни

Пелена тьмы проносится перед глазами. Больно смотреть… Мрак сгущается, опутывает пространство. Звезды давно погасли на вымершем небосводе. Не лето и не зима. Небо мертвое, проклинает тьму, поглощаясь ею, рассыпается в черный прах. Поезд идет по мосту. Пространство провисает в темноте. Небо, земля и вода слились в единую бездну. И поэтому ощущение полета, падения, движения ни в какую не проходит. Из ночи - в ночь…
Мрак что-то заунывно нашептывает, вторя стуку колес. Старая песня и такая надоевшая… В вагоне – полумрак духоты. Воздух сперт. Будто невидимая тьма коснулась света, и он навсегда поблек, но не сдался. А за окном – движение. Стремление потоков воздуха. Холодный ветер ночной прохлады. Темно… И бесполезно искать хоть луч. Тьма все их поглотила, следуя по пятам за ночью. Две сестры, которые одинаково сильно любят и ненавидят друг друга. Едины, но не хотят быть вместе. Каждый раз, когда садится солнце, они приходят в мир, держась за руки. Скованные одной цепью, но каждая – по одиночке. Они вдвоем стучатся в пыльное стекло вагонного окна, хотят войти, но так и не решаются нарушить полумрак и духоту. Что ж, я полюбуюсь вами из окна… Опрокиньте мир с ног на голову, утопите во тьме, ведь так бывает только ночью. Растайте каплями промозглого ночного дождя и не судите строго людей, мчащихся сквозь эту бездну. Из ниоткуда в никуда. Рассекая насквозь прозрачную пелену тьмы…
В вагоне душно. Тяжелое дыхание. Ночь заполняет легкие, проникает в кровь густой черной массой, зовет за собой и уводит сердце в бездну. Тихое созерцание сменяется нетерпением. Тьма становится скучной, но слабое предчувствие не дает спокойно уснуть. Сон наваливается тяжелой вязкой ватой, лезет в уши и застит глаза. Погружает сознание в мягкую дымку душных сумерек и плетет сети тайн за окном. Поэтому и невозможно уснуть. Хочется большего. Хочется узнать секрет этой черной бездны, ради которой ночь и тьма увлекают мир за собой в тяжкое забвение. Ощущение полета сквозь бездну так и не проходит. Тьма глубокая, непрозрачная, все также тает за окном. Просится внутрь и зовет наружу. Просит последовать за ней взглядом и, наконец, увидеть… Вот, тьма распадается на части, впуская в себя слабые призрачные отблески света. С болью рвется, поглощаясь странным пришествием необычного. Вглядываешься вдаль, наконец, понимая к чему все шло. Там, почти у самого горизонта мрака горит одинокий фонарь. Он медленно плывет навстречу твоему взгляду. Словно яркая бабочка на свет огня. И невозможно устоять… Тянешься, тянешься к этому лучу из бездны, но не можешь коснуться… Все пространство наливается светом, и захватывает дыхание, когда фонарь приближается и стремительно исчезает позади, вновь погружая все вокруг в темноту. Вспышка мимолетного страха перерастает почти в животный ужас… А потом - в неистовый восторг, когда вдали вновь возникает свет. А потом еще один, и еще, и еще… Десятки огней ярких и не очень, таких близких и нестерпимо далеких выплывают навстречу мчащемуся поезду. Озаряют все вокруг, подсвечивая небо и тьму разноцветными отблесками. Поезд сбавляет ход, и яркие точки медленно плывут в пространстве. Словно галактика в космосе. Сверкающие звезды в пустоте небытия… Белые, розовато-золотые, рыжие. Небесные светила, спустившиеся на землю. И, попадая под их влияние, чувствуешь себя маленькой космической песчинкой в черной бездне, наполненной только этими звездами… Растворяешься в их свете, несешься вместе с ним в невидимую даль. И исчезаешь вместе с ними, когда поезд набирает скорость, делая поворот, и уходит от них опять в черную бездну мрака… Пока не будет следующая остановка. От одной галактики к другой… И так будет происходить каждый раз, когда сядет солнце, и ночь и тьма вновь не вовлекут мир в эту звездную игру космоса.

@темы: Реквием

---

IX. Заснеженное море

IX. Заснеженное море

Холодный ветер тает на неприкрытой коже. Эта ласка так приятна и невинна… Даже смешиваясь с белой кровью, наполнившей воздух. Снег. Причуды весны. И холодная грязь под ногами… Шагать непривычно легко. Лишь на асфальте опасаясь упасть на тонкой корке льда. Лужи еще хранят вчерашнее тепло, и сегодня снег мягко тает в темной воде. Большие хлопья густо носятся в пространстве. Почти вьюга, но ветер ведет себя также непостоянно, как и весна, то стихает, то бунтует, яростно терзая снежинки. С неба капает их белая кровь и наполняет пространство призрачным полутуманом. Как будто небо просачивается на землю, и густые белые облака размывают границу двух миров. Особенно четко - над морем. Белый туман плавно перетекает на поверхность моря цвета мокрого асфальта. Обреченность и безысходность. Ветер бегает по воде тысячами сороконожек, заставляя дрожать, и от этого граница окончательно стирается. Лишь силуэты чаек, носящихся над морем, не заботятся об этом. Они играют с ветром, отряхиваясь от снега, уворачиваясь от назойливых снежинок. Так расплавлено чисты…
Море тяжело дышит под туманом. Задыхается белой пеленой снега, проникающей в легкие, заполняющей рот. Кажется, еще чуть-чуть и можно будет умереть, сходя с ума в этом неистовом танце… Смотришь, смотришь, пока не начинает кружиться голова, и больше не выдерживаешь. Падаешь на холодные мокрые скалы и растворяешься в пространстве двух миров – моря и неба. Таешь в снежном тумане сознанием, проносишься силуэтом чайки над дрожащей поверхностью и беззвучно кричишь то ли от радости, то ли от боли…
Снег падает на прошлогодние травы, торчащие между камней скалистого берега. Никто из них еще не пробудился от мертвого сна зимы. Они еще только совсем понемногу начинают впитывать весеннее тепло. Но с непривычки тут же расстаются с ним под дерзкими порывами ветра. Вот, кто действительно рад этому новому наступающему времени. Теперь, все в его власти. И ветер, как искусный маг, будет творить чудеса всю эту весну. Ему надоели зимние хороводы. Проснулось море, и теперь их будет не разлучить. Сегодня их первая встреча, и это будет незабываемо…
…А потом останется лишь подняться с холодных скал. Сделать вдох и задохнуться холодным ветром торжества. Диким взглядом окинуть пространство и раствориться в нем. Стать единым целым с миром, чтобы до конца ощутить все его чувства в этот странный приход весны. Скользить по мокрым скалам, путаясь в прошлогодней траве, следовать за потоками воздуха в хороводах снежинок. Падать на камни и растворять свою кровь в холодных волнах, устало накатывающих на берег. Падать в туманное небо, распыляясь в облаках, становиться хлопьями снега и опять кружиться в неистовом танце с ветром. В пространстве, а потом опять – на землю, разбиваться о скалы. Вот такой вот подарок миру этой весной. Как все оказалось просто. Белые хлопья снега, туман… И море. Потерявшее свои границы и растворившееся в этом пространстве. Теперь, все едино. Море, небо, земля, снег… Так бывает только весной, когда просто невозможно не поддаться на ее уловки. И все в мире принимает ее игру… Черные мокрые камни, поверхность тяжелого моря, удушье неба и хороводы мертвенно-прекрасных хлопьев снега… Тающих и возвращающихся обратно в море. Порывами ветра, унося за собой печаль и последний предсмертный вздох. На прощанье… Легкой лаской проходя по коже. Холодными прикосновениями, успокаивая и тут же будоража душу… Толкая к морю, на камни, в берег, а потом опять в небо, в сплетение снежинок… В талые лужи, еще хранящие тепло вчерашнего дня.

@темы: Реквием

---

VIII. Весенняя мирра

VIII. Весенняя мирра

В воздухе пахнет весной. Запах свежести, чистоты и арбузных корок заполняет улицы. В легкие ползет сырость тающего снега. На дорогах месиво грязного ледяного крошева. В небе – контраст… Черные, голые ветви деревьев тянутся ввысь. Уже полусонные, почти проснувшиеся. Сквозь проталины видны прошлогодние листья. Умершие надежды прошедшего лета… Черные и бурые, источающие тонкий аромат прелых листьев, который нежно вплетается в весенний воздух. Из просевших сугробов торчит сухая ковыль. Это уже дань осени. Весна – урожай потерянного. В разбитых лужах отражается небо. Облака серые, наполненные слезами уходящей зимы, которая плачет в сумерках мокрым снегом. Идут теплые дожди, и поднимается ветер. Они снова вместе, и это их время. Весна – сезон сумрачных плясок ветра и дождя. Они сплетаются в танце, лихорадочно разнося вокруг запах просыпающейся земли. Им скучно, они развлекаются. Все чаще в сумерках слышны крики птиц. Звук вплетается в контраст серого неба и сырой земли, застревает в ветвях деревьев и оседает на талый снег. Безвольно бьется в закрытые окна. Дома осунулись и посерели. Они тоже стали частью картины. Весна шагает по лужам, заглядывает в них, и будит уснувший город. Люди спешат по своим делам, попутно ругая ее за промокшие ноги и южный ветер, кидающий брызги дождя в лицо. Весна терпит и идет дальше. Она дует в воздух, и с неба начинают падать большие хлопья сырого снега. Он липнет на черные силуэты птиц, застывших в вышине и пугает облезлых кошек на помойках. Весна, словно распутная девка, пачкает невинность зимы. Расползается по швам и тяготится своим проклятием пробуждения. Хочет вступить, наконец, в свои полные владения этой грешной землей… Ведь, она так долго этого ждала. Теперь, она может быть свободна. Дышит полной грудью, тает в воздухе, капает с крыш, струится талой водой и не может напиться этой свободой…
Весеннее небо застревает в вершинах деревьев. Черное кружево нарядного платья… Скользит весна на крыльях птиц в облаках сумрака. Блуждает в тумане, собирая своих мрачных странников. Боль, печаль и смерть… Они блуждают вместе с ней в сырых переулках, заглядывают в окна и дышат на воду. Растекаясь в лужи, плачут вместе с дождем…
С приходом весны мир, наконец, умирает после тяжелой болезни, сна – зимы. Изобличая все последствия этой тяжелой хвори. Умирает и возрождается вновь. Как сумасшедший, замкнутый в своем безумии, как в клетке. Вынужденный скитаться от одной боли к другой… Мир умирает и рождается вновь. Все это происходит весной. Когда растекается лед в лужах, когда холодные, густые туманы провисают над морем, когда талый снег смешивается с белой кровью южных ветров, приносящих печаль…
Весной так легко дышится. Мир освобожден от старых предрассудков. Больше терять нечего. Рассыпавшись в прах старым годом, действие больше не остановить. Шагает весна по талым лужам…
Проснулись порок и надежда. Они все чаще заглядывают в серое небо. Открываются вместе с ним… Весна ловит их, берет за руку и ведет за собой по мокрому асфальту. Ей нужны помощники. Как всегда, это очень трудная работа – освободить реальность от сладкого забвения. Покрыть мир убожеством, безнадегой, пошлой красотой и смертью. Чтобы опять все возродить в своем кощунстве. Весна коварна. Она вновь играет с миром, напуская на него холод. Обманывает и играет длительностью разложения… А потом распахивает небо солнечным лучам, и теплый свет горит в агонии на земле. Весна жестока и ласкова одновременно… Она хитро улыбается, наблюдая за этим лицедейством. Она, как сказочный кукловод, дергает своих марионеток, чтобы этот мир снова изменился. Она стремится насладиться своим спектаклем до конца, потому что и ее власть не вечна. За ней крадется бесшабашное лето. Поэтому, сейчас она не упустит ни одного шанса, чтобы продлить свое существование. Пробудить этот мир, разбить реальность на осколки и собрать вновь, погружая пространство в пытку перерождения. Распаляет и освобождает, избивает и сама проливает кровь, умирает и вновь возрождается… Вечный феникс в сыром небе над грешной землей.

@темы: Реквием

---

VII. Мертвый маскарад

VII. Мертвый маскарад

Сцена. Немая сцена. Вязнет в серой тусклости наступающих сумерек. Холодный ветер перебирает черное кружево голых ветвей деревьев и тихо шелестит грязными опавшими листьями… Зрителей нет. Представление ни для кого. Неуловимое движение, и грязные портьеры еле слышно стонут от предвкушения. Скоро начнется. Как только сумрак прольет мрачный свет своих серых софитов на сцену. Откуда-то доносятся отголоски музыки и чьи-то голоса. Их заглушает появившийся легкий перезвон колокольчиков музыки ветра. Шепотом. Боясь разбудить еще большее волнение в актерах. Пьеса стара, как мир, но, каждый раз, как новая и самая первая. На сцене появляются сумрачные тени. Одни танцуют, другие стоят в стороне и о чем-то шепчутся. Бал начинается. Музыка превращается в эхо. Танец захватывает, вплетает в себя неуловимые движения и броские па. Можно разглядеть изящные фигуры и услышать шорохи платья по полу или легкую поступь дамских каблучков. Ветер повисает над тяжелыми, серыми тучами и утихает вместе с ними, наблюдая за представлением. Тени обретают легкую реальность. Теперь, можно разглядеть тусклый цвет вычурных кринолинов и накрахмаленные воротнички господ. Блеклые помады на лицах женщин и изящные шляпы мужчин. Перья и аксельбанты покачиваются в такт музыке, напудренные парики сползают, мешая продолжить движение. Легкий поклон, мужчины падают на колено… Слышится странный хруст и что-то в движениях фигур ломается. Руки несоответственно согнуты и застыли на миг. Ноги подкашиваются, головы откинуты. Ломаный танец поврежденных фигур. Теперь видно лучше. Платья превратились в грязные отрепья. В волосах колтун. От каждого па сыплется труха. Руки – старое дерево. Ноги со скрипом подгибаются. Тяжесть, бравых когда-то, сабель клонит к полу. Фигуры кривляются в извращении. Будто агонизирующий танец по раскаленным углям. Музыкальные пьесы сменяются, а движение так же ломается. Стали видны тонкие блестящие нити, тянущиеся от фигур к потолку. Марионетки! Натыкаются друг на друга, сталкиваются, но также кривляются. Тени. Над ними порхает рой тускло-белых светлячков. Их лица. Белые, с застывшим выражением. Мужские сквозят снисходительностью и почтением, женские – тающей, милой улыбкой. Маски. Всего лишь маски. Единственное, что не изменилось в мрачном хороводе. Белая пудра, четкие контуры глаз, длинные ресницы и блекло-розовая поволока на губах… Не меняется. Страсти остались за кадром. И смотрится дико. Фальшь в движениях скрывает усталость, неровная поступь таит в себе боль, безразличие во взмахах руками и тихие разговоры невпопад. Нити поблескивают в воздухе. Ближе становится виднее, как они тянутся в разные углы, вторя марионеткам в дерганом танце. Нити уходят во тьму. Кукловодов не видно. Кто же придумал сей мертвый маскарад? Экзальтированная пьеса в вечном первом отделении. Небо и ветер изумлены. Накрапывает дождь, в тщетных попытках вернуть прежнюю красоту кукол. Но бесполезно. Извращенство в тупом хороводе. На полу грязь и клочья одежды. Агония кукол становится посмертной. И кровь не видна – смешалась и стала грязью. На лицах никаких изменений. Фарфоровым маскам все равно, что с хозяевами. Стукни их, а маски все так же улыбаются… Лишь серые дорожки от слез проступают иногда через тонкую маску, да блеск бессилия промелькнет в ненастоящих глазах. В гул разговоров вплетается раскаяние, голоса боли и усталости, немые мольбы и просьбы о помощи. Тают в сумрачном воздухе, не в силах остановить старый оркестр. Он тоже где-то здесь, вместе с призрачными кукловодами… И так каждый вечер. Проступая из темноты правдой бессмысленного танца. Двигаются ломаные куклы, задевая друг друга, и тают в тенях наступающей ночи. Нити, сети, кресты и четки, а куклы под музыку скачут…

@темы: Реквием

---

VI. Туманные витражи

VI. Туманные витражи

Туман. Сумрачное небо повисло в белой, тяжелой вате. Угрюмо придвинулось к земле и не шелохнется. Даже воздух стыл. В нем – невидимая паутина белой мороси. Белый туман заволок весь день пеленой сумрачного ожидания холодов и дождя. Тишина. Редкие прохожие. Погода расклеилась – впустила в себя белое зарево обманчивой дымки из другого мира и уснула, ожидая последствий. Тихо. Туман осторожно расслаивается на части, на мельчайшие капельки тяжелого воздуха. И нечем дышать. В лужах отражается серая прозрачность. В ней небо потеряло свою обыденность. Растаяло и улеглось на дно. С парапетов и карнизов капает набежавшая вода. Тихие шорохи усталого стука капель. Словно чьи-то слезы… Затерявшиеся во мраке на перекрестке миров. Кто-то оставил их, недолго думая о последствиях. А они, унося чьи-то боль и печаль, мерно бьются о землю, наполняя лужи.
Тишина медленно ворочается над городом. Оседает в темно-зеленой, призрачной листве деревьев, оккупировавших парки и городские сады. Она растекается по земле и асфальту, проникая в поры и заполняя их собой. Ненасытное существо, способное поглотить весь мир и исторгнуть его обратно, когда наступит рассвет…
Туман не хочет уходить. Он выиграл бой и продержался целый день. Он опустился на блекло-свинцовые воды и уснул, тихо ворочаясь над волнами. Согнал чаек с воздуха на скалы и усыпил. Тишина и туман правят миром. Ветер стих еще ночью. Его не пустили в это таинство. Давая возможность лишь дождю изредка проникать сквозь плотный полог. Это он зависает в пелене мелкими бисеринками. Ему не дали накричаться и расплакаться над уставшим городом. Его боль унесли за собой, его печаль сама по себе утихла. И только поэтому выдан билет за кулисы. Только не слишком ли высока цена за участие в этой мистерии? Еще неизвестно.
Медленно пробираться сквозь белый полог тумана. Раздвигая мутные слои, ловить губами разряженный воздух. Курить. Вплетая лепестки сизого дыма в белое волокно. Роскошная материя, превратившаяся в саван смерти.
Под мостами сонно ворочается река. Туман и прилив сделали свое дело. Укротили бурлящий поток, воцаряя идиллию над ее поверхностью. Мутное, базальтовое зеркало ничего не отражает.
Зябко. Туман пробирается под кожу, переплетается с венами и разбавляет кровь туманным молоком. Наполняет все внутри призрачной пустотой. Мысли и чувства, как сонные мухи, медленно ворочаются где-то на дне сознания. Перед глазами талый обморок. На губах – соленая влага. Красная.
Пространство рвется от крика. Он безжалостно вскрывает слой за слоем, проникая все глубже, пока точки разреза не сойдутся, и туман, наконец, не упадет наземь. Небо растрескивается, набухает серой влагой. Капли, недвижно застывшие в воздухе, торопливо проливаются на землю, а вслед за ними – дождь, порвавший узы и получивший свободу, льется с небес, порывами принося вздохи облегчения. Туман растворяется. Исчезает призрачная пелена с глаз, взгляд проясняется, и мир оживает! Приобретает краски, меняет контрасты, яростно дышит, пробудившись тяжелым, серо-свинцовым сумраком. Сумерки. Одевают мохнатую шаль на пространство, серым пеплом заметают все вокруг и не могут остановиться – за сумерками медленно последует королева-ночь. Ее серая мантия не позволит туману остаться на земле, продлевая уходящий день. Сумерки – верные слуги и заботливые хранители, прощающиеся с предыдущим актом – сцена вторая.
Пространство густеет серостью, примеряя уютную шаль господина-вечера. Просыпается река. Волны накатывают все сильнее и сильнее, ожидая отлива. Когда все опять придет в движение. Кончились сны, растаяли, подчиняясь проснувшемуся ветру. Туман прячется в страхе под мокрыми деревьями и в скалистых прогалинах. Но и оттуда он будет изгнан. Тьма всегда берет свое…

@темы: Реквием

---

V. Осень воспоминаний

V. Осень воспоминаний

Пустая комната. Ворох палых листьев на полу. В окна рвется осень. Тает в воздухе сигаретный дым. Тенью облаков оседает пепел на полу. Тишина…
Мокрые сумерки наполняют пространство. Серыми тенями прячутся по углам, густеют, превращаясь в пыль. Почти темно. Вместе с осенью в окна стучится ветер. Слабым сквозняком пробираясь сквозь разбитое стекло, рвется на кустки и капает в пожухлые листья. Прохладой сочится уходящее лето. Медленно касается старых стен, ищет призраки боли. Пусто. Боль ушла, оставив на прощание жалкое равнодушие и отголоски грусти. Ушла боль и вместе ней и ее очарование. Исчезла призрачная пелена слез с глаз, оставив лишь воспоминания. О лете, весне, осени… Когда так хотелось умереть. Когда исчезал сон серой тенью на полу, а боль из сердца рвалась беззвучным криком по губам. Когда с потолка стекала кровь с измученного, разбитого тела. И кровавые дорожки из глаз разбивали фарфор маски… Умирали серые, дымные бабочки, а ты и не видишь. Пусто в темной комнате. Тени больше не оживают. Некому больше прийти и подарить призрачный покой в холодные, приоткрытые губы. Зачем? Боль ушла, а вместе с ней и то очарование ночи. Пусто. Огонь спалил все дотла, не оставив даже золы, и Бог больше не опускается на землю. Что-то иное заполняет теперь это пространство…. Жизнь?
Не думаю. Время утекло черной водой по разбитым губам и не оставило после себя ничего. Была лишь мертвая жизнь пожухлой листвой на полу в старом, заброшенном доме…
Смерть опять сыграла над тобой свою черную шутку, оставив метку воспоминаний о былом. А тебе все так же кажется, что ты захлебываешься кровью. В стиле: дыма двух полуночных сигарет…
Осталось лишь тихо шагать по руинам города-души. И вспоминать, вспоминать, вспоминать… О том, как это было и тут же терялось, растворяясь в сигаретном дыму. Тает призрачными голосами и просит отпустить. А слезы все так же сочатся из глаз, смешиваясь в лужах с кровью на полу. Разбитое тело, разбитое сердце и брошенные мысли. На окнах – тени решеток. Опять пытаются вскрыть, разрезать реальность, уровнять ее в свою черную размеренность параллельных линий. Дождь натыкается на нее и от этого плачет еще сильней. Больно и грустно. Ушел мертвый ангел. Растаял белый пух в черном небе и нечему больше падать. Вниз, боясь потерять и никогда не найти друг друга. Кончились дикие танцы под Луной под оглушающую музыку ветра и дождя. Кончились грезы на мокрой крыше, растаяв под мертвую музыку сфер. Гаснут звезды за облаками. Луна бежит прочь из разоренного дома. Сумрак тает от безысходности вместе со страхом. Умирают серые, дымные бабочки, а ты и не видишь…
Переплетается прошлое с настоящим, обманывая свое иллюзорностью надежды. Тоска по дождям умерла. Боль притупилась и стала навязчивой идеей. Затерялась в груде осенних листьев на полу. И даже старая скрипка больше не слышна. Срезаны нити и ливень кончился. Валяешься сломанной марионеткой в углу и все вспоминаешь, вспоминаешь….
Как разрывалось ночное небо рыжим огнем, как блестел асфальт под блеклыми фонарями, как тихо падал снег, а вы играли с ночью в смертельную схватку. Разрушен город мечты и весеннее небо. Мокнет мертвенно-бледный костер под кровавыми дождями. Вплетаются в воздух серые лепестки дыма от сигарет. Падает снег на мокрые ступени, смешиваясь с грязью луж. Треснул тонкий лед оболочки сердца, и темная вода заполнила его…
Умирают мысли вместе с палыми листьями на грязном полу. Умирает тело вместе с тенями по углам. Умирает сознание, растворяясь в ветре и дожде. Умирает сердце, падая с огромной высоты вместе с ангелом, теряющим свои крылья. Умирает душа в темной, промозглой комнате, погребаясь под ворохом мертвых листьев-воспоминаний…

@темы: Реквием

---

IV. Лунная соната

IV. Лунная соната

Луна встает из-за туч. Медленно протягивает свои лучи к земле. Как будто молит о помощи, протягивая руки к закрытому сердцу. И невозможно остановиться… Полнолуние.
Город полон мертвого света. Тает в нем, как айсберг в слишком теплой воде. Тонет в нем, задыхается, наполняется болью и чистотой. Луна так невинна… Медленно, с крыш, ловить ее усталые взгляды. Вздрагивать от каждого шороха, нарушающего покой своим безумным криком. Отдаться в пустоте ветру и сиянию звезд. А небо заполнено светом Луны. Тает вместе с этой чертовкой… Что, старая, опять пришла за нами?...
Вдыхать яркий аромат Луны. Пускать по ветру мысли, растворяясь в бесконечности неба. Дышать пряным запахом палых листьев и смотреть в небо. Что еще оно принесло с собой в эту ночь? Боль, обиды, мечты, желания… Все уходит в пустоту, подчиняясь Луне. Лишь она одна заполняет собой все внутри. И невозможно даже пошевелиться. Душа наполнена светом. Смотреть с крыш как начинается ее празднество. Как она бьется в окна в беззвучной агонии. Как застывают перед ней в оцепенении воды старых прудов. Как накаляются мостовые от безжизненного, мертвого, холодного огня. Как просыпается в ночи нечто темное…
Тихо. По ступеням, поднимаясь к застывшему сердцу, она подбирается к самому сокровенному. Не за тем, чтобы украсть, чтобы привнести что-то новое, подарить еще одну тайну разломанного неба над головой. Босиком по Луне… Что бьется в закрытые души. Просит о помощи, прощении, мести… Отдавая взамен то, чего у тебя никогда не было. Замирает дыхание от ее бесчисленных ласк по всему телу. Нежным прикосновением к губам… И опять жестоко-холодна. И не понять ее совсем. Вдыхать аромат ночи, осторожно отдавая взамен свое тепло, жалкие остатки слепой ненависти и чувство восхищения этим кощунственным священнодействием. Тихим вздохом пройтись по губам – немая молитва к небу. Россыпи звезд чуть видны. Как оркестр позади маэстро. Музыка сфер… Накатывает волнами, как в Лунном море. Шорохом звуков, шепотом звезд, немым стоном… И опять в пустоту.
Растворяться под облаками. Рассыпаться прахом по грешной земле. Подниматься в воздух, вставая на крыло лунного ветра. Падать в это небо и лететь в это небо. Мокрым сумраком по прозрачным ступеням атмосфер. Парить над землей в свет полной Луны…
А потом падать… Намокли крылья лунным дождем. В легких – прозрачный ветер. И кровь, как тающее серебро, по венам, наполняя сердце осколками Луны. Кротким криком боли пройтись по губам, наполнит небо запахом страдании. Попасть в ловушку Луны и смотреть с сожалением на слезы и муки пространства. И достучаться до Луны. Коснуться поверхности, собрать последние силы и ударить. Разбить отражение Луны на осколки, распустить ее кровь по венам пространства и с наслаждением слушать крики боли. Все оказалось так легко. Ночь окрашена кровью. Луна красная, истекает агонией, незаметной судорогой сотрясает воздух и начинается дождь. Прячется за облаками, стыдится своих неожиданных слез. Растлевает ночное небо. Вторгается в эфир судорожными всхлипами, наполняя сердце невыносимой жалостью и болью. Как невинный ребенок, разбивший коленку… Плачет, плачет. И не может остановиться, наполняя грустью уснувший город.
Промокнуть насквозь на скользкой черепице. Смотреть в пустоту и видеть лишь темные лабиринты переулков. Как странно. Это оказалось слишком легко. Но никакого сожаления. По щекам две дорожки от слез. Плакать вместе с Луной – пусть, она не увидит. Ее боль невозможно принять, когда внутри лишь пустота. Уйти с мокрой крыши, медленно закурить и оставить все на усмотрение ночи. Ведь ей легче судить. О том, как разрывается небо от криков. Как разбивается Луна от бесконечной боли. И как заставляет плакать, стоя на крыше. А потом падать вместе с ней тысячью осколков на сырую землю.

@темы: Реквием

---

III. Дождевые этажи

III. Дождевые этажи

Темные улицы. Ночь крадется по городу вслед за мной. Блестит в лужах, разбиваясь в них вместе с тихим дождем. Асфальт нестерпимо блестящий в свете уличных фонарей. Зябко… Передергиваю плечами и иду дальше. Небо тяжело нависло над крышами многоэтажек. Зацепилось за провода и повисло на них обмелевшими тучами. Медленно стекает на землю дождем…
Говорят, чем ярче свет, тем глубже тени. Без света – тьма глубокая, но прозрачная. Сквозь нее, как сквозь толщу воды старого водоема, просвечивает дно города. Мокрые стены, мокрый потолок. Редкие прохожие и машины. А на меня такая погода навевает ностальгию. Но не до нее сейчас… Внутри пусто, также как и в пространстве. («…Уходя из пустых передач, молча мокнуть в эфире дождя…»). Пустота придавила тяжелым камнем душу и не хочет отпускать из этого мокрого плена. Тихо дышать сквозь мутные струи холодным недвижным воздухом. Вода стекает по лицу – слезы не видно. Шагать по лужам, медленно курить, смешивая дым с темной моросью.
Черно-белое кино. Ночь запуталась в белой сети уличных фонарей и расплакалась от бессилия что-либо изменить. (Если так и дальше пойдет, то эта агония будет длиться вечно). Паутина бисера дождя запуталась в воздухе и застыла в немом оцепенении боли. Черное и белое… Какое – ты?
Не важно. Пустым, ничего не выражающим взглядом шататься по улицам и искать покоя в мертвых руинах неба. Брести сквозь пелену, унося в лужи последние мечты и желания.
Наконец, устать. Спрятаться в старую пятиэтажку от ветра, дождя и этой холодной промозглой ночи. В пролет между третьим и вторым этажом. Сидеть на полу грязной площадки, сплевывая окурки на лестницы. Мусор на ступенях, облупленная штукатурка и тяжелые сумерки по всему подъезду. Пространство в них медленно теряет реальность. Заволакивая все призрачными тенями. За треснувшими стеклами все так же шепчет дождь. Неслышный стук ночи в окна. Что, одиноко? Не надо. Я не пойду к тебе. Когда-то тьма уже отвергла меня. Свет никогда не мог принять. Не надо. Даже из жалости. Это бесполезно. То одиночество, что когда-то поглотило меня без остатка, уже растворилось во мне. Мне не нужен никто. Я никого не ищу. И тебе не советую. А ты, наивная, все так же ищешь собеседника. Глупо. Ветер и дождь – вот истинная любовь. Тебе не нужно понимать. Ты сама когда-нибудь к этому придешь…
Темно на лестницах. По углам чуть слышно шевелятся тени. Медленный танец в полутьме под аккомпанемент ветра и дождя. Сигаретный дым тихо вплетается в этот сумрачный хоровод. Вторит ему, а потом уводит в свой ритм. Где-то на дне сознания шевелятся мысли о доме. Зачем? Теплый очаг ни к чему. Чтобы кто-то ждал? И это ни к чему. Люди вычеркнуты из существования. Как идея, как принцип, как необходимость… Я странник. Я прикован цепями к этому миру, и он пьет из меня силы. Беззвучной пустотой наполняя сердце…
Кружится голова. Достать из кармана промокшей куртки початую бутылку бренди. Опрокинуть внутрь и передохнуть. Внутри разливается мокрое пламя. Безжизненный сырой огонь цвета шоколада. Запекшаяся кровь на полу. Бурая. Давно мертвая. К горлу подступает кашель, но с губ лишь срывается слабый стон. Тонкая струйка крови по уголку оттеняет сумрак бордо. Темно-коричневыми бликами наполняя пространство. Прошло. Помутневшим взглядом окинуть пролет, удивляясь безалаберности ночного неба. Шоколад. Как тишина – мягкий и тающий. Обреченно вздохнуть, запрокидывая голову. Это уже банально. Пережидать дождь в сумраке ночи. Медленно курить, оставляя окурки на полу. Блики безжизненного огня сигареты. Тусклые всплохи ударов сердца…. А ночь все так же стучится по окнам и снова ищет меня. Не верит в свою безысходность. Только больше нечего делать. Остается лишь… Медленно курить в сумраке ночи, засыпая под шорох дождя…

@темы: Реквием

---

II. Поединок с ночью

II. Поединок с ночью

Стучится, стучится тьма в окно. Одиноким вороном просит ворваться и разорвать небо напополам. Стук. Почти неслышный шорох ветра за окном. И беззвучный вопль ненависти по небесам, наполняя воздух… Разорвать, растерзать, уничтожить. (Destroy!...) Нет, плутовка, не все так просто. Молчаливым взглядом окинуть пространство за окном, поморщиться от боли и тихо сплюнуть. Война еще не окончена. Жертва загнана в угол. Но этот дикий зверь никогда не сдастся. Прислониться к стене у окна, передохнуть. Наполнить вздохом тишину и безжалостно разорвать кровавой капелью на пол. Что ж, не все так плохо. Эта охота затягивает. Не пускает – не воротит. Только правила возданы, чтобы их нарушать. Ты никогда им не следовала, не следую и я. Это наша игра и здесь нет правил. Хотя один важный принцип почти всегда сохраняется – не попадаться. Не попадаться на прицел противника. Ты ведь так же сильно ранена, как и я. Шансы равны. Победит сильнейший. Твоя сила убивает пространство тьмой. Заставляет небо набухать кровью, проливаться ею с темных облаков. Проникать в воздух прозрачно-кровавым шорохом дождя. Поднимать тени по углам…Что, призываешь своих соратников?... Но они никогда не смогут взять меня в плен – Тьма, как всегда, сохраняет нейтралитет. Лишь наблюдает за нашим поединком. Вечный созерцатель и единственный судья, который никогда не слушает аргументов и не вынесет приговор. Она лишь молча создает для нас новые полигоны битвы. Каждый раз, когда ты предлагаешь мне продолжить поединок. Тьма предоставляет нам лучшее оружие. Обойма моей беретты всегда полна патронами, а твой меч всегда острее некуда. Но это не единственный арсенал. У нее есть все для самой изощренной пытки. Начиная от острейших игл и заканчивая ослепляющими молниями…
Медленно дышать, ощущая твою прохладу на теле. Но тебе не заморозить меня до сердцевины. Назло закурить. Призвать еще одного общего союзника. Мрачного хранителя огня. Пустым взглядом пройтись по голым стенам. Ты окрасила их бледными отблесками уличных фонарей. Пытаешься таким образом проникнуть сквозь мою защиту? Но чем тоньше стекло, тем больнее ранят осколки. Попробуй сломать. И в твоих владениях проснется стон боли. Хотя и моя агония не вечна. И тут мы равны. Нет, каждый силен по-своему. Твое упрямство вводит меня иногда в немое исступление. Моя бешеная ярость отзывается в тебе слабым откликом глупого страха и уважения. А твоя черная злость просто восхищает меня… Медленно курить, вкладывая в каждый выдох килограммы боли и усталости. Ты тоже отдыхаешь, сонно ворочаясь под окном. Пепел медленно сыпется на пол. Растворяется в темноте, оседая дымом под потолком. Из ран сочится кровь. Левый бок пробит, и боль назойливой иглой точит нервы. Ты тяжело дышишь – по стеклам окон мокрая испарина и капли мороси тоже отливают алым. Тихо закрыть глаза, останавливая дыхание. Твои нежные руки ласкают шею, разминают усталые мышцы, успокаивают. Мой бледный облик пронзает твой взгляд. Руки сжимаются в смертельном объятии. Дуло моего пистолета осторожно нащупывает кожу твоего виска… Тишина. И всего лишь иллюзия. Ты не хочешь заканчивать игру?... А мой пистолет пока еще не выстрелил… Перерыв окончен. Схватка продолжается. Поднимаясь в воздух, парировать удары друг друга. Ты прекрасна! В мертвых дымных бабочках, прожигающих обоих насквозь. Мертвая красота тлеющей сигареты, оставленной на полу. Рассекается кожа, вспарываются вены, вдоль и поперек по старым шрамам, разрывая наши тела. Медленно продолжать мертвый танец с небес. Пока не наступит день…. Вскрытое небо рассыплется на части проливным дождям. Асфальт становится нестерпимо блестящим. Капли разбиваются в лужи. Мокрая ночь. Это ты распорола небо своим мечом. И оно плачет от боли. Промокает наша одежда, кощунственной лаской приникая к телу. Тяжело дышать мокрой пылью, наполнившей воздух. Усталость рвется с губ рассерженными выдохами. Бой замирает в бесконечное мгновение – мы оба пропускаем удар…
И опять эта темная комната, наполненная сигаретным дымом и бликами света по углам. Ты за окном. Медленно стекаешь каплями по стеклу. Отдыхаешь. Тишина по обе стороны баррикад. Вечность застыла, наблюдая за нашей бесконечной дуэлью. Гадая, сколько еще отвести времени на битву. Но не находит ответа и застывает призрачной болью в телах и новыми ранами в сердце…
В эфир проникает бледный свет. Бой приостановлен. На сегодня хватит, решает рассвет. И ночь медленно уходит… В вечной борьбе и любви друг к другу…

@темы: Реквием